Последняя битва Корнилова

Игорь Аркадьевич Родинков

Военно-историческая повесть «Последняя битва Корнилова» написана в художественно-документальном жанре. Параллельно художественному описанию Первого Кубанского похода идет документальное воспроизведение биографии Лавра Георгиевича Корнилова. Хотя книга в основном посвящена памяти первого вождя белого движения и «первопроходцам» Добровольческой армии, в ней показана суровая действительность борьбы двух сторон, начавшейся в России Гражданской войны. Обложка оформлена автором.

Слышали, деды?

Война началася,

Бросай свое дело,

В поход собирайся.

Припев:

Мы смело в бой пойдем

За Русь Святую,

И, как один, прольем

Кровь молодую.

Русь полонили

Чуждые силы,

Честь опозорена,

Храм осквернили.

Припев.

Вот показались

Красные цепи,

С ними мы будем

Драться до смерти.

Припев.

Рвутся снаряды,

Трещат пулеметы,

Скоро покончим

С врагами мы счеты.

Песня первопроходцев

«Мы смело в бой пойдем»

Исход с Дона

Дон не принял. Дон отверг. Использовав малочисленные добровольческие части в боях за самостийность, донская земля выплюнула корниловцев, как чуждый, отработанный материал. В антибольшевистских кругах говорили: «Уж на что Корнилов вояка, и тот не смог поднять станицы за Учредительное собрание».

22 февраля (9 февраля по старому стилю) 1918 года Добровольческая армия со штабом, обозом и строевыми частями покинула Новочеркасск. К 11 февраля[1 - Все даты даются по старому стилю.] она была сосредоточена в районе станицы Ольгинской. На следующий день вечером был назначен военный совет.

Накануне военного совета, вечером 12 февраля, Корнилов вспоминал и размышлял о событиях последних двух месяцев, проведенных на Дону. На Дон он прибыл 6 декабря 1917 года после бегства из Быховской тюрьмы. Две недели со своими верными текинцами пробивался на Дон с боями. За несколько дней до прибытия в Новочеркасск Корнилов распустил конвой и с документами на имя крестьянина Иванова, беженца из Румынии, прибыл в столицу Войска Донского. Сюда, уже разными путями, прибыли его сокамерники по Быховской тюрьме – генералы Деникин, Марков, Лукомский и Романовский.

К его приезду почти месяц на Дону действовал бывший начальник Генерального штаба Русской императорской армии и Верховный главнокомандующий генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев. Сразу же по прибытии в Новочеркасск Алексеев обратился к атаману Всевеликого Войска Донского Каледину за помощью в создании добровольческих формирований для борьбы с большевиками. На что Каледин заявил, что «Войсковое правительство не признаёт большевистскую власть, а поэтому Область провозглашается независимой до образования законной российской власти», он попросил Алексеева «не задерживаться в Новочеркасске более недели» и перенести формирование добровольческих сил за пределы области.

Но защищать Область от наседавших с севера, юга и запада красногвардейских отрядов было некому. Возвращавшиеся глубокой осенью 1917 года казаки-фронтовики спешили домой, к женам, отдыхать и отъедаться. На укоры стариков: «Навоевались, что ль, служивые?» – кто был совестливее, отвечали: «Хватит, отцы! Навоевались. Нуждишки хлебнули». А иные, которые поотчаянней, позлей, матерно ругались, советовали: «Пойди-ка ты, старый, потрепи хвост! Чего допытываешься? Какого тебе надо? Вас тут много, шептунов!». Среди казаков-фронтовиков широкое распространение получила идея «нейтралитета» в отношении к советской власти. А иные полки прямо склонялись на её сторону.

Все это побудило Каледина вскоре изменить отношение к Алексееву. К нему на Дон потянулись офицеры, юнкера, кадеты, студены. Они получили название «Алексеевская организация». На Дону они считались «беженцами». Каледин нападки на них сдерживал только старинным казачьим законом: «С Дона выдачи нет!». В общей сложности, к Алексееву собралось около 700 человек. Офицеры составляли треть организации, и до половины – юнкера. «Зелёная молодёжь» в кадетской форме или в форме учащихся светских и духовных школ составляла 10 %.

В конце ноября алексеевцы и казачьи добровольцы отвоевали у большевиков Ростов. После помощи Каледину в осво