Вредность не порок

Лариса Анатольевна Ильина

Думаете, все самое интересное и необычное происходит только в столице? С этим никогда не согласится юная москвичка Стася Белорецкая, приехавшая работать учительницей в небольшой городок российской глубинки. Ведь главное в жизни – самостоятельность! А уж если коллектив на работе отличный, и у тебя замечательные подружки… На лето можно снять дачу в чудесной соседней деревеньке, где хозяйничает добрейшая старушка! Можно пойти с подружками на местный пляж… Искусать там наглого бандита и влюбиться по уши… И попасть в переплет таких странных и опасных событий, что не останется ничего больше, как бежать без оглядки…Без сокращений

– Стасенька, Стася! – Голос громыхнул где-то за садом, я поморщилась и снова уставилась на экран.

– Настенька!

Я молчала, словно гробовая доска, и старалась уменьшиться в размерах, надеясь, что так меня дольше не найдут.

– Настя, ты где?

«В Караганде!» – злобно подумала я.

Ну что за народ! Ни минуты покоя! Фильм мой любимый идет, «Свой среди чужих…», нет, с утра пораньше надо орать.

– Настька, куда ты подевалась?

Вопли раздавались уже под самым окошком. Плюнув, я поднялась с кресла, высунулась в окно и гаркнула:

– Ну?!

Внизу стояла Надька. Услышав меня, она испуганно вскинулась, задрала вверх голову и со вздохом плюхнулась на стоявшую под окном лавку. Я молча взирала на неё, а она, обмахиваясь зелёной веточкой, симулировала сильный испуг.

– Напугала-то, боже мой! – Она затрясла головой. – Чего орёшь?

– Это ты орёшь, словно тебя режут. Чего тебе?

– Чего, чего! – Надька всплеснула руками. – Ты так заорала, что я и забыла чего!

– Кино идёт… – заныла я, решив уладить проблемы по-хорошему. Препираться с Надькой – всё равно, что пытаться договориться с сосновой смолой. – Не хочешь посмотреть?

– Что за кино? – купилась подруга.

– «Свой среди чужих, чужой среди своих», – торопливо сообщила я, услышав за спиной, что сегодня ночью в камере Ванюкина уже убили.

– Ой, это там… этот, как его…

– Михалков!

– Нет ну этот… Красавец такой… Кайдановский, вот! Ой, как я его люблю!

– Не упускай последнего шанса, иди…

– Иду…

Она оторвалась наконец от лавки и потащилась к крыльцу. Воспользовавшись передышкой, я плюхнулась в кресло. Дверь в комнату распахнулась до предела, в проёме возникла радостная подружка.

– Ох, всё-таки здорово здесь у тебя! – Она в очередной раз любовно оглядела мои хоромы.

– Да-а! – протянула я, не отрываясь от экрана. – Садись!

– Здорово! А бабка где? – Не обращая на меня внимания, Надька расхаживала по комнате.

– В город поехала.

– Сколько смотрю, столько удивляюсь: и зачем ты сюда столько денег вгрохала? Живешь здесь только в каникулы, да и то, выпустишь свой класс, ведь уедешь? Уедешь же, скажи, Стаська? Что тебе после Москвы в нашей дыре делать? Нет ну, ей-богу, не видела я другой такой бабы! Оторвись ты от ящика-то!

Конечно, другой такой Надька видеть не могла. Мое мировоззрение иной раз так сильно расходится с привычными, общепринятыми стандартами, что окружающие недоуменно качают головой и разводят руками. Вот как Надька только что… Потому как я – белая ворона. Явление в природе очень редкое. Но здесь, в небольшом провинциальном городе, куда сама судьба направила меня по распределению, я никого об этом не информировала, поэтому просто сказала:

– Надежда! Ты ведь Кайдановского любишь? Да?

– Ну?

– Тогда сядь и уймись. Вот он, смотри, идет, красавец, чего тебе ещё надо? Полчаса всего осталось, будь человеком, дай досмотреть!

Надька обиженно повздыхала и уселась в кресло лицезреть любимого актера.

Но вскоре я убедилась, что о своей страстной любви Надька явно соврала, потому что через три минуты начала вертеть головой и вдруг радостно крякнула:

– А что у тебя там валяется?

В этом вся Надька. Энергия в ней просто плещет через край. Несомненно, она нашла свое призвание в жизни, став учителем физкультуры старших классов. Раньше, конечно, она мечтала совсем о другом. Занимаясь плаванием, она получила КМС, но на одной из тренировок поскользнулась на мокром кафеле, заработав сложный перелом плеча. Но унынию предаваться не ст