Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого

Станислав Ефимович Кушарский

С давних лет на новгородской земле из уст в уста передаётся легенда о Матушке. В любой беде она придет на помощь, стоит только её позвать. Потому что нет на свете ничего сильнее материнской любви! Кстати, многие уверены, что Матушку можно встретить даже сейчас… Но Сергей Плахин не верит в сказки. И рассказ случайного попутчика в поезде о чудесном спасении в годы войны кажется ему выдумкой. В прошлом ведь нет ничего интересного…Такой же выдумкой счел упоминание о Матушке следователь госбезопасности в далёких тридцатых годах. Мало ли что скажут на допросе…Но легенды никогда не появляются на пустом месте. И живут они очень долго!

Любовь матери – это единственная любовь, от которой нельзя ждать измены. Нет ничего святее и бескорыстнее любви Матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть ? или слаба, или своекорыстна в сравнении с нею.

В.Г. Белинский

Пролог

Ленинград, 1 декабря 1934 г. Большой Дом.

? Шехтель! На выход! Без вещей!

"Господи, неужели опять? Я снова расскажу ему то же самое, и он снова будет меня бить! А может, это сон?"

? Чего разлегся, жид! ? это Ермоленко, "шестерка", пинает его ногой. Какой же отвратительный человек…

? Не слышишь, начальник за тобой прислал! ? ухмыляется уголовник. ? На допрос его?

Это он уже спрашивает конвойного. Уважительно спрашивает, вроде бы даже кланяется.

? Не твое дело, урод! ? бросает конвойный. ? Поторопи-ка Шехтеля! А то устроим вам…

Что тот хочет устроить, так и остается неизвестным. Понятно только, что ничего хорошего. Что хорошего может быть в этом жутком доме…

? Я! ? отзывается Шехтель. ? Я сейчас…

Всё болит! Болит левая рука… Очень болит! Вчера Смирнов встал на нее, требуя подписать протокол, не читая. И ребра… Это уже давно, с неделю назад. Кажется, какое-то из них сломано. А может, и не одно…

Щурясь от яркого света, Шехтель подошел к конвойному. Руки у заключенного сложены за спиной, как и всегда. Даже и представить невозможно, что когда-то могло быть как-то иначе…

? Лицом к стене! ? это сержант закрывает дверь. За ней кто-то смеется. Что ж, они могут пока и посмеяться. Сегодня снова не повезло ему.

? Вперед!

Идти очень тяжело. Но он торопится! Не хочется злить конвойного, вдруг он человек Смирнова. Если пожалуется, тот рассвирепеет. И тогда…

А может, так и надо? Чтобы это всё кончилось поскорее? А то все его бьют, и следователь, и эти уголовники, в камере. А так…

? Стоять! Лицом к стене!

Первая решетка. Таких ещё три.

А ведь сейчас мне лучше всего, подумал он. Пока мы идем, меня никто не бьет…

? Вперёд!..

? Лицом к стене!..

? Вперёд!..

? Лицом к стене! Разрешите, товарищ лейтенант?

Как, уже пришли? Как же быстро…

? Подозреваемый Шехтель по вашему приказанию…

? Да, заводи!

Так, а это же не Смирнов! Кто-то новый… Смирнов ведь вроде бы старший лейтенант…

? Присаживайтесь, Менахем Шмульевич! Свободен! ? это он уже конвойному.

? А я ваш новый следователь! ? "Господи, неужели Ты услышал меня?" ? Фамилия моя Моисеев, Лев Лазаревич! Лейтенант госбезопасности, Секретно-Политический отдел!

Не может быть! Из наших! И голос какой приятный! Наверное, он откуда-нибудь с юга, с Одессы…

? А гражданин Смирнов? ? зачем-то спросил Шехтель.

? Соскучились? ? улыбается лейтенант. ? Придется вас огорчить, он больше вами не занимается. Так что придется вам иметь дело со мной!

Слезы хлынули из глаз. Господи, спасибо Тебе!

? Что с вами? Вот, выпейте воды! Или может, хотите закурить?

? Спасибо… ? "Какая вкусная вода!" ? Я не курю…

? Да? ? следователь удивлен. ? Ну, а я, с вашего позволения, закурю. Не возражаете?

Шехтель ущипнул себя. Нет, этого определенно не может быть! Следователь спрашивает его разрешения!

? Конечно же! ? "А я не верил, что в НКВД есть порядочные люди!"

? Ну тогда, чтобы не терять времени, приступим! Я изучил материалы вашего дела, и, признаться, многого не понял. Поэтому начнем сначала.

Он раскрыл толстую папку.

? Итак, Шехтель, Менахем Шмульевич, 1890 года рождения, город Слоним Гродненской губернии, из рабочих, отец… мать… Ну это можно пропу