Часть 1

200

Блики переливались и танцевали на стеклянной крошке в свете противотуманных фар. Лучи низко лились по выщербленному временем и дождями асфальту, бросали тени на морщины на лбу. Осколки вперемешку со щебнем с хрустом свежего печенья стелились под колеса.

Они прибыли не сразу. Сначала не заводилась машина. Коля Торба долго ковырялся, курил, ходил в кладовку за ключами и тряпками. На втором десятке проверочных зажиганий старый дизель наконец фыркнул и неуверенно заурчал.

Беззвучно очерчивал круги синий проблесковый маячок. Блестели нашивки на униформе докторов. Тигран не сказал ни слова от самого участка, но это было ни к чему. Ковбой помнил. Он повторял его слова сам. Тихо, одними губами.

«В общем-то спешить особо некуда».

Колин Opel катился одним колесом по обочине, а слева все тянулась и тянулась тонкая россыпь из стекла. Венчалась темным неподвижным мешком. Каждый оставляет в жизни свой след.

Ветер затрепал полы плаща, но не облегчил жар. Кожа горела, как будто именно Ковбой проделал створку в лобовом стекле. Захлопнул дверь, поднял ворот. Пахло бензином и хвоей. Лес здесь отступал от дороги и стоял вдали черной стеной, вырезая на узоре неба изгородь черных верхушек.

– Что у вас? – спросил Тигран где-то позади.

Доктор принялся объяснять.

В обе стороны покуда хватало глаз царила тьма. Слишком далеко от Червоных Маков. Только два высвеченных фарами клочка недоделанной трехполосной дороги и холодный, ритмичный, как пульс, проблесковый маячок скорой.

Hyundai и Mercedes. Под сотню километров каждый. Лобовое. Трое в Mercedes. Один далеко за пределами своего Hyundai. Все мертвы. Крошка стекла, как рассыпанные кристаллы гранулированного сахара. Белые саваны рваных подушек. Два темных безжизненных джипа со спецномерами «ВР» в стороне на обочине.

– Проверь документы. – сказал он Коле.

Было слышно, как тяжело ворочает языком человек в белом халате. Пытается пересчитать тела. Нелепо хихикает после пары слов на латыни.

– У девушки во рту? – уточняет Тигран.

Лицо доктора озаряется тупой улыбкой.

Тигран спрашивает дальше. Тигран не может без деталей. Жажда деталей в нем пересиливает даже врожденную брезгливость.

Доктор опять довольно кивает.

Девушка в неестественной позе лежит на капоте остатками затылка. Она не могла так лежать, если бы при столкновении сидела лицом вперед.

На заднем сиденье дряблое тело без штанов.

– В общем такое дело. – неловко докладывает вернувшийся Тигран. – У девушки во рту… как бы это сказать. После столкновения остался большой палец вот этого старика.

– Что, прости?

– Большой палец ноги. У девушки во рту.

Послышалось? Заглянуть самому в салон Mercedes’а, чтобы удостовериться, что это не его персональный пьяный бред?

– Она сопротивлялась?

– Не похоже. – пожимает плечом Тигран и чуть тише добавляет. – Вообще я слыхал про такой фетиш. Когда ногами… Фут-фетиш называется.

– Ничего не трогайте. – раздается за спиной басовитый голос.

Высокий коренастый парень загораживает задние двери Mercedes’а.

– Не трогайте. – вторит ему чей-то крик. – Ничего не трогайте.

В свете фар возникает стремительная фигура в обвисшем пальто. У высокого худощавого человека быстрые аккуратные движения, с собой у него чемоданчик. Он спешит к Mercedes’у.

– Дальше я сам. – говорит человек, просовываясь в окно заклинившей двери.

– Хорошо, Иван Ильич. – робко соглашается пьяный врач из скорой.

Услышав имя, Ковбой наконец узнает нового гостя. Иван Ильич Тихий – местный патологоанатом.

Подходит Коля Торба, шипит – обжегся своим кофе.

– Макс, там в мерсе, – он переходит на доверительный шепот. – В мерсе губернатор, кажется.

– Вам не кажется! – откликается от машины патологоанатом. – Ханыгин, собственной персоной.

Патологоанатома телохранитель не прогоняет, судя по всему они знакомы.

В кармане плаща вибрирует телефон, понемногу выводя Ковбоя из состояния полудремы.

«Мэр» – высвечивается на экране и Ковбой вдруг со всей горечью осознает, что сегодня поспать уже не удастся…

* * *

Ковбой отошел и остановился у тела, вылетевшего из Hyundai. Глаза слепо смотрели в кучу тряпья. Мешок темной одежды. Ни б