Новая тяжба о букве Ъ
Петр Андреевич Вяземский
«Пребыванiе барона Гумбольдта въ Россiи есть важная эпоха въ воспоминанiяхъ нашего просв?щенiя. Мы вид?ли въ немъ высокiй прим?ръ истинно ученаго и образованнаго челов?ка, который, посвятя жизнь и вс? способности свои на изученiе и развитiе одной изъ отраслей челов?ческихъ познанiй, не чуждается вс?хъ другихъ отраслей и любопытнымъ взглядомъ окидываетъ вс? запросы, любопытные для ума челов?ческаго вообще, и для ума народнаго частно. Всеобъемность размышленiй и разговоровъ его изумительна. В?роятно, никто лучше его не знаетъ науки, избранной имъ ц?лью постоянныхъ усилiй своихъ, и никто короче его не знаетъ Вселенной. Въ этомъ выраженiи н?тъ преувеличенiя…» [b]Произведение дается в дореформенном алфавите.[/b]
П. А. Вяземскiй
Новая тяжба о букв? Ъ
Пребыванiе барона Гумбольдта въ Россiи есть важная эпоха въ воспоминанiяхъ нашего просв?щенiя. Мы вид?ли въ немъ высокiй прим?ръ истинно ученаго и образованнаго челов?ка, который, посвятя жизнь и вс? способности свои на изученiе и развитiе одной изъ отраслей челов?ческихъ познанiй, не чуждается вс?хъ другихъ отраслей и любопытнымъ взглядомъ окидываетъ вс? запросы, любопытные для ума челов?ческаго вообще, и для ума народнаго частно. Всеобъемность размышленiй и разговоровъ его изумительна. В?роятно, никто лучше его не знаетъ науки, избранной имъ ц?лью постоянныхъ усилiй своихъ, и никто короче его не знаетъ Вселенной. Въ этомъ выраженiи н?тъ преувеличенiя.
Съ равною свободою, съ равнымъ св?д?нiемъ будетъ онъ вамъ говорить о таинствахъ подземнаго мiра, объ обширныхъ подробностяхъ пустыни Новаго Св?та и о мелкихъ, но блестящихъ частностяхъ гостиныхъ Парижскихъ, въ которыхъ жизнь ст?сняется въ ограниченный, но не мен?е того любопытный кругъ: о дух? младенчествующаго челов?чества и о распр? классицизма съ романтизмомъ между Бауръ-Лормiаномъ и Викторомъ Гюго. Въ Россiи, столь еще богатой для наблюденiй разнородныхъ, столь еще св?жей для изысканiй, открылось обширное поле передъ испытательнымъ умомъ его. Языкъ, сiе живое знаменiе бытiя народа, языкъ нашъ, столь незнакомый чужестранцамъ, столь мало знакомый намъ самимъ, долженъ былъ обратить на себя вниманiе ученаго путешественника, слышавшаго на в?ку своемъ звуки языковъ большей части мiра изв?стнаго: въ краткое пребыванiе свое y насъ онъ учился ему. Особенности его подвергались изсл?дованiямъ его: буква Ъ им?ла эту участь. Однажды въ Петербург?, въ одномъ дом?, изъявилъ онъ мн?нiе свое о безполезности существованiя ея въ нашей азбук?. Одинъ изъ присутствовавшихъ написалъ въ нему на другой день челобитную отъ буквы Ъ, на французскомъ язык?; но самъ скрылъ свое имя, такъ что баронъ Гумбольдтъ и не узналъ его, но по своимъ соображенiямъ отв?чалъ на полученную грамоту въ другому лицу, которое почиталъ авторомъ ея. Над?ясь на снисходительное разр?шенiе обоихъ писателей, предлагаемъ читателямъ нашимъ сiю маленькую тяжбу, которая т?мъ занимательн?е, что возникла между св?тскими учеными въ Петербургской гостинной, на сцен?, въ которой мало заботятся y насъ о букв? Ъ и Ь и вообще о Русскихъ письменахъ.