Книга 2. Хладный холларг
Дмитрий Всатен
На юге Синих равнин, там, где оканчивается Холкуния Чернолесская, но еще нет начала Прибрежью; где Великолесье редеет до того, что между деревьями возможно пройти даже конному, расположилось уютное местечко, прозванное Теплым уголком. Эти земли заселены земплепашцами-пасмасами, ценящими покой и размеренность течения жизни. Пасмасы Теплого уголка – особые, непохожие на всех других пасмасов Владии. Они веселы и приветливы и более всего заботятся о том, чтобы их деревенька не теряла первенства в негласном соревновании, которое ведется с соседней деревней. Особую гордость Теплого уголка представляет семья холкунов, которые появились неожиданно и поселились в аккуратном уютном домике Велса Утепаса. В отличие от местных жителей, холкуны мало общаются и, порою, казались местным кумушкам нелюдимыми, оттого и получили прозвище – Молчуны. Отец семейства, Повоз, не любил бывать в городах, к чему приучал и жену – Теллиту, а также детей – Рана, Ира, Бора и Сате. Мерное течение сельской жизни так бы и оставалось нерушимым, если бы однажды Повозу не явилась местная колдунья, предсказавшая беду, которую уготовили ему боги. Повоз не поверил ни одному ее слову, и тогда тот, кто хотел уберечь Молчунов, привел старшего сына Повоза, Рана, к колдунье, дом которой был сокрыт в глубине чащобы. Она поведала Рану о предназначении, которое уготовили боги его роду.
Молчуны из Теплого уголка
Спелые и оттого тяжелые колосья пшеницы, склонившись долу, будто в раздумье, плавно раскачивались в такт дуновениям жаркого летнего ветерка, долетавшего с Синих равнин. Неведомо как, но ветродуй пробирался сквозь густые леса Пасмасии Прилесской, раскинувшиеся на половину пешего пути между самими равнинами и небольшой низиной, образовавшейся в неведомые времена в среднем течении реки, прозванной местными жителями Ласковкой. Воды реки, даже в самые сильные зимние морозы, согревали руки рыбаков, удивших в ней рыбу. Что говорить о лете! Летом Ласковка привлекала к себе мальчишек со всей округи. Они сбегались к реке поутру, сбредались в полуденный зной и лениво нежились на ее берегах в предзакатный час. Их могли согнать только женщины, приходившие вечером искупаться и постирать белье. Мужчины прибывали к водной глади, когда ночь набрасывала покрывало на восточную половину небосклона. Они снимали тяжелые от пота рубахи, и кидались в воду так, словно бы это были руки любимых женщин. Река нежно принимала их разгоряченные тела и лобызала натруженные мышцы пахарей, кузнецов и ремесленников.
Хотя Теплый уголок – так называли эту низину – и находился в южной части Пасмасии Прилесской, но пасмасы-обитатели этого местечка разительно отличались от своих северных и южных сородичей. Если первые были угрюмы, неряшливы и ленивы, а вторые жуликоваты, неряшливы и ленивы, то пасмасы из Теплого уголка отличались чистоплотностью и знали толк в порядке. Их аккуратные пирамидальные домики, основу которых составляли печи особой конусообразной формы, где по ночам размещалась вся семья, располагались, как правило, под низкорослыми разлапистыми рунбранами – самыми древними деревьями Владии, рощи которых произрастали только в этих местах.
Рунбраны любили воду, а потому часто между их корнями пробивались небольшие ручейки, которые стекали в ближайшую низинку и образовывали там небольшую лужицу или заводь. Чем больше была лужица или заводь, тем древнее был род, который владел домом.
Пасмасы Теплого уголка любили рунбраны. Их любовь была известна на всю округу, а потому и самих их называли рунбранами. Для любого другого слуха, это название не имело никакого значения, и только для пасмасов из местечка Двоедревья рунбраны были ненавистны. Никто не знает, когда началась вражда между ними и из-за чего она началась, но неприятие было. Рунбраны называли своих нелюбимых соседей раздревлями и прибавляли «шумоватые», «тугодумы» и все в таком роде. Раздревли же обзывали рунбранов «ожиревшими слизняками» и «жадными червяками».
С недавних пор, у обитателей Теплого уголка появился еще один повод для гордости. В их краях появилась семья холкунов – извечных город