Мольберт в саду Джоконды

Антон Валерьевич Леонтьев

Авантюрная мелодрама

Лиза приехала в Париж со своим женихом Степаном, но романтического путешествия не получилось. Они оказались замешаны в историю с нападением на соседскую квартиру: Степана ранили, а обвинили в этом Лизу! Так из счастливой невесты она превратилась в беглую преступницу. К счастью, ей удалось найти укрытие в антикварной лавке мадам Барбары, которая поведала Лизе удивительную историю – с помощью старинной открытки, которую девушка случайно прихватила с места преступления, можно найти… оригинал «Моны Лизы»! Ведь в Лувре висит искусно выполненная копия, о чем никто не догадывается… Или догадывается? Ведь подлинник самой гениальной картины в истории человечества ищут далеко не они одни…

Антон Леонтьев

Мольберт в саду Джоконды

В ночь на 3 мая 1519 года, замок Кло-Люсе, близ Амбуаза, Турень, королевство Франция

Темные глаза короля Франциска, восседавшего в резном кресле, внимательно смотрели на стоявшего перед ним мужчину.

– Месье, – произнес повелитель Франции тихим, но грозным голосом, – вас называют лучшим учеником мастера Леонардо, призванного сегодня к себе Господом.

Это был не вопрос из уст короля, а утверждение.

Моложавый мужчина, которого умерший мастер Леонардо прозвал, и не без причин, «дьяволенком», то есть Салаино – для друзей Салаи, а для всех прочих синьор Капротти да Орено, склонив перед властителем Франции голову в локонах, почтительно, но не без лукавства ответил:

– Нет, сир, я далеко не лучший. Лучший, вероятно, Франческо. Франческо Мецци, сир. Но я – любимый ученик мастера Леонардо. – И тихо добавил: – Был, сир.

Мастер мертв, скончался намедни – он был глубоким старче, вёсен без малого семидесяти, и правая рука у него уже несколько лет как отсохла, так что занятия живописи остались в прошлом. Но ум, гениальный мощный ум самого знающего человека на свете, из-за которого король Франции и пригласил его в свои владения, оставался до последнего вздоха прежним.

– Портрет итальянской синьоры он завещал вам, месье.

И снова не вопрос, а утверждение из королевских уст. Салаи вновь поклонился.

– Вы, как всегда, правы, сир. Франческо получил по завещанию мастера Леонардо все, чем тот обладал, а мастер был богат. Я же, бедный дьяволенок, только портрет синьоры Моны…

Он лукавил, как часто в своей жизни, из-за чего мастер Леонардо и дал ему это прозвище. Портрет синьоры Моны Лизы, над которым мастер Леонардо работал, пока был в состоянии, стал любимым произведением своего творца, с которым тот не расставался.

И завещал он его своему любимому ученику.

– Продай мне его.

Опять утверждение, а не вопрос или, тем более, просьба: короли никогда не просят.

Густые брови короля Франциска грозно сошлись над переносицей, и Салаи понял: монарх желает во что бы то ни стало заполучить портрет синьоры Моны Лизы, любимое произведение мастера Леонардо. И, по его мнению, самое удачное.

– Сир, – произнес, склоняясь еще ниже, Салаи. – Тело мастера Леонардо еще не предано земле…

Он замолчал – молчал и король. И было что-то грозное и пугающее в этом молчании, прерываемом только тихим потрескиванием факелов на каменных стенах замка.

Салаи, зная, что спорить с королем себе же во вред, тем более что он – его заложник, в замке, полном вооруженной свиты Франциска, добавил:

– Мастер Леонардо оставил мне портрет синьоры Моны Лизы, и я бы счел святотатством противиться его воле…

Франциск резко встал из кресла: его пышные одежды зашуршали.

– Ты отказываешь мне? – произнес он скорее удивленно, чем раздраженно, но Салаи отлично знал: в любой момент на него мог обрушиться беспощадный гнев повелителя Франции.

– Сир, как можно противиться вашим желаниям… – Салаи выпрямился и дерзко посмотрел королю в глаза, не отводя взгляд.

Мастер Леонардо был прав: портрет синьоры Моны Лизы – лучшая его работа. И, следовательно, лучшая из всех картин, созданных людьми. И раз он хотел, чтобы она досталась ему, его любимому «дьяволенку», то так тому и быть.

– Но мне надо время, чтобы подумать, сир…

Глаза отвел король, который, покидая зал, на ходу бросил:

– Подумай, Салаи, хорош