Эго

Когда они познакомились, Она не знала, что Он живёт не один.

Он жил с Эго.

То ли щенок, то ли взрослая собака. То ли подобрал где-то, то ли редкой породы. То ли воспитанный пёс, то ли нервный шизофреник. Но вроде бы кобель.

Она любила людей, хотя и к животным относилась с лаской и теплом. Гладила четвероногих между ушей, целовала в нос и смотрела в глаза, будто хотела понять: можно ли исчерпать их скорбь любовью.

Эго не полюбил Её сразу. Стал опрокидывать миску с едой, на прогулке тянуть что есть силы вперёд, рваться назад, прыгать на прохожих и есть всякую дрянь под кустами.

Ей все же хотелось иногда пообщаться с Ним… но Его Эго…

Когда Она хотела приструнить и призвать к ответственности, он подползал на передних лапах. Когда прощала и хотела накормить – убегал, и Она носилась за ним по всему району. Когда Она хотела положить в миску еды, рычал и был недоволен. Когда садилась на корточки и протягивала к нему руки, чтобы приласкать и обнять, думая, что это всё нелегкая судьба и любя можно все исправить, он скалил зубы, подходил к ней, валился, забирал любовь и потом кусал руки. Её руки.

А Он?

А что Он?

Когда-то Он встретил Её.

Главную героиню своей жизни, ту, что искал. И ту, что превратил в декорации.

Он смотрел на это всё равнодушно и холодно. Иногда заглядывая к Маринке с третьего этажа – той, что сменила телевизор на новый. Надо было обновить и настроить.

А тем временем Эго прокусил руку. Её руку. Тонкую, белую, дающую руку.

Она прижала рану правой рукой и побежала за бинтом.

В аптеке работал Вовка. Он перебинтовал руку и сказал: «Не бережёте вы себя».

С перебинтованной рукой Она пошла назад. К Нему.

И тут Ей стало страшно. Так страшно! Что, если Эго снова Её укусит? Она может умереть и больше никогда не увидит Его.

Она сделала шаг назад. Потом ещё один.

Он Её не звал. Он не заметил. Взял Эго и пошёл к Маринке.

На третьем этаже зажёгся свет. Заиграли блики от нового телевизора, и танец теней… Маринки, Его и Его Эго.

Лена

Лена снова открыла дверь на звонок, и снова там, за дверью, никого.

«Наверное, показалось», – снова подумала Лена. Это «снова» повторялось каждую неделю. И она снова слышала звонок, снова подходила к двери, снова её открывала. И там снова никого. Вообще, честно говоря, ей это уже стало нравиться. Стабильность, знаете, забавная штука, когда кругом американские горки. А тут по часам: снова звонок, и снова никого.

И она снова вставала, подходила, открывала и… улыбалась этому Никому.

А вчера она открыла дверь, и на пороге был Он. Высокий мужчина, светлые волосы. Она вообще любит брюнетов, ну, имеет слабость. А тут светленький.

«Ну ладно», – подумала Лена и пригласила в дом. Она знала его всю жизнь, хотя звонить в её дверь он стал недавно. «Пусть это будет Андрей», – подумала Лена.

На том и порешили.

Сначала она с Андреем переехала в Саратов. Почему в Саратов? Лена не знала, просто к слову пришлось. Первая мысль, так сказать. Андрея видела только Лена, вот и пришлось махнуть куда-нибудь, хоть в Саратов, чтобы соседей не смущать.

Руки у Андрея крепкие, по дому помогал, страдал головными болями, а так… просто нормальный парень.

Саратов их не принял. Жители милого города не могли привыкнуть к девушке, обнимающей пустоту, и к перекошенному силуэту Лениной стройной фигуры. Это только Лена знала, что она положила ему голову на плечо или они в обнимку прогуливаются вечером по парку.

Ну да ладно. Ведь Лена не видела мир. И поэтому они уехали смотреть водопады. «Виктория» их заворожил, и там они пробыли дня три. Потом путешествовали по разным странам, работали в «Красном Кресте» за еду и билет до следующей остановки. Лена побрилась наголо, а Андрей, наоборот, оброс.

На причуды Лены никто не обращал внимания. Уже никто. У каждого есть свои странности, главное, найти своих людей… пристанище этих чудиков.

Они облазили горы, купались в песках пустынь и вообще много чего попробовали. А потом купили билет и поехали домой.

Ленина квартира пахла лавандой. А Лена и не знала. Привыкаешь. Привыкаешь к удивительному повседневному чуду своей жизни. Лена окунулась в подушку и уснула.

Просып