Краткая история внимания

Михаил Гронас

Михаил Гронас родился в 1970 году в Ташкенте. Окончил филологический факультет Московского университета и аспирантуру Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес). Работает в Дартмутском колледже (Гановер). Автор поэтической книги «Дорогие сироты» (2002; Премия Андрея Белого) и научных работ в области истории и социологии культуры. Стихи, собранные в настоящей книге, написаны в 2000-2010-е годы.

Михаил Гронас

Краткая история внимания

Памяти Григория Дашевского

«лети меня свет…»

лети меня свет

теням ответ

и ветра ветошь

за окном забывают как будет утро

и я подсказываю первую букву

ни на да

ни на не

ни на и

непохоже

мироздание

ни на бы,

ни на будто

снова в комнате я никак не вспомню те слова

которыми там за шторами я сотворил утро

лети меня свет

«Небо, на небе еще одно небо…»

Небо, на небе еще одно небо,

И небо над ним.

Глядя на них, и я становлюсь не одним.

Не одним, так другим.

Не все ли равно, двойное дно надо мною

Или оно одно?

Заперт и заперт.

Непонятно, где

Восток, где запад,

Какой поклониться звезде.

Выслушать изволь,

Сколь бестолков

Я, бредущий вдоль

Перистых облаков.

И заведи меня за

Ширму заката, сестра,

Куда закатилась слеза.

1. «Ходить ходить выхаживать…»

Г.Д.

Ходить ходить выхаживать

Самого ходящего

Чтобы оставалось только

Самоё хождение

Пятна и следы оставлять

Следы и пятна

И за все цепляться

Обо все тереться

Наконец стереться

На стене последнего дома

Написать исчезающим пальцем:

Существование – чрезмерно

2. «Все движения, звуки вокруг и через…»

Все движения, звуки вокруг и через

Открывают грудную клетку и череп,

И сознание – стекловидное тело —

Выкатывается за пределы тела.

Но почти не заметив пропажи поклажи,

Ты растешь над собой, как прибой

на безлюдном пляже,

И на мутную воду садятся безутешные чайки

Для минутного отдыха от пустоты и отчаяния.

3. «Вот и огонь прошел стороной…»

Вот и огонь прошел стороной

И глубина оказалась пустой

Голубь с оторванной головой

Сел на ладонь и ко мне обратился:

Лучше бы ты не родился, живой

Ну а если родился

То вой на луну

Я стою и смотрю на сны

Мимо меня проходит огонь

Тыльная сторона ладони луны

Тянется к моему кадыку

«дом обесточен мир не светел подними листочек с полу…»

дом обесточен мир не светел подними листочек с полу

напиши кому позвонить в случае ночи и положи так чтобы

я заметил

я ведь никаких передач не слушаю и не знаю что делать

в этом случае говорят что самое лучшее спать лечь

так ли?

извини что я тебя этим мучаю беспокою и все такое…

«Мы стояли в очереди за…»

П.

Мы стояли в очереди за

Молоком в криницах

И держали очи и глаза

Глубоко в глазницах.

Что же происходит, небеса?

Почему не кожа, а бумага,

Почему не целовать, а жечь,

И когда прольется ваша влага?

Ну-ка отвечай, родная речь!

Вечно отвечай, автоответчик,

Говори со мной, ори со мной,

Пустоты разметчик, тьмы разведчик,

В голове сидящий человечек,

Перегной коробки черепной.

«войдя в зрачки теки теки по руслу их реки до устья…»

войдя в зрачки теки теки по руслу их реки до устья

раз в год приснись развод ресниц над грустью этих вод

я есть я вот я здесь – на дне твоих излучин

светла вода широк поток беззвучен развод ресниц

раз в год приснись потом когда-нибудь

«Слышишь ли разговор…»

Слышишь ли разговор

Выше гор, ниже нор, ближе пор?

Это шепчутся валуны, что их ночи и дни сочтены,

Или провод дрожит в окоеме,

Или овод жужжит о своем,

Или мчит дорогою мимо

И мычит круторогая Ио

О старении, смерти

И о

Растворении в свете луны.

«иногда это тело…»

иногда это тело

касалось другого какого-то тела

так что сверху казалось

что у них это общее тело

по ночам это тело вертелось

пыталось себя наизнанку

вывернуть но пустотелость

все равно никуда не девалась

а потом это тело

дрожало в смятении и в темноте

и закон тяготения

продолжал над ним тяготеть

сжаты пальцами крепкими

неизвестно кого

его атомы