Назад к книге «Ошибка Вещего Олега» [Святослав Воеводин]

Ошибка Вещего Олега

Святослав Воеводин

Однажды в лесу воины Олега схватили юную ворожею, красавицу Мару. Колдунья смогла умолить князя оставить ей жизнь взамен на верную службу. Юная Мара всем сердцем полюбила жестокого князя. Ее чары сделали его непобедимым. Он не проиграл ни одной битвы. Его воины брали города и разбивали войска, им покорились племена северян, хазар и гордых древлян. Но когда влюбленная ведьма надоела князю, он велел ей оставить его. Словно вещь, бросил Мару, предав ее любовь. Олега в народе стали называть Вещим, но не ведал он о роковой ошибке, способной изменить его судьбу…

Святослав Воеводин

Ошибка Вещего Олега

© Майдуков С. Г., 2019

© Depositphotos.com / Aaron_Amat, обложка, 2019

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2019

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2019

Глава первая

Нежданно-негаданно

В княжеский терем набилось столько народу, что не пройти, не продохнуть. Олег, подобно всем окружающим, делал постное лицо, супился, а сам не мог дождаться, когда можно будет вырваться на простор и свежий воздух.

Он был самым молодым из присутствующих родичей новгородского князя. Ему было всего три года, когда Рюрик с братьями пришел в эти земли и стал править ими, но ему все еще чудилось, что, выглянув из окна, можно увидеть морские дали, а не скучную речку, теряющуюся в зелени лугов и лесов. Однако от родного языка он успел отвыкнуть, забыл свое прежнее имя Хельг и не называл князя ярлом, как это иногда делали старшие. Ему было двадцать. В таком возрасте память коротка, потому что жизнь впереди длинная и выглядит куда заманчивее того, что уже было.

«Когда уже это все закончится? – думал Олег нетерпеливо. – Надоело пуще горькой редьки».

Тем самым он как бы желал дяде преставиться поскорее, но на самом деле это было всего лишь инстинктивное стремление очутиться на свободе, подальше от фальшивой скорби и алчной ревности, которыми был пропитан здешний воздух. В предвкушении смерти князя Рюрика его покои были заполнены не только местной, но и приезжей знатью. Воеводы, старейшины, волхвы, бояре, купцы да и просто житые люди высокого рода набились в терем так плотно, что свечи угасали в их тяжелом дыхании, а приглушенные голоса жен их и дочек шелестели, подобно осеннему дождю, который как зарядит с вечера, так не прекращается до утра.

Но пора дождей закончилась. Была зима. Самую темную и долгую ночь выбрал Рюрик для своего ухода.

Чтобы сдержать зевок, Олег стиснул зубы и натужно перекосил рот, обрамленный первой шелковистой порослью, которую разве что ребенок назвал бы бородой. В этот момент его окликнули, и он растерянно захлопал глазами. Великий князь Рюрик призывает? Почему вспомнил он про Олега в свой смертный час? Зачем призывает к себе племянника?

Разумеется, вслух эти вопросы не задавались. Олег молча двинулся следом за посланником, уверенно пробирающимся сквозь толпу. Оставалось лишь идти за ним, не отставая. Они пересекли расступившуюся толпу и стали подниматься по лестнице, слишком узкой для такого скопления людей. Только малая часть их состояла в родстве с Рюриком. Варяги растворились среди чуди, ильменей и кривичей, подобно тому, как сахар растворяется в воде, придавая ей совершенно новый вкус и не меняя ее внешне. Новгород лишь с виду казался тем же, каким был до того, как Рюрик взошел на престол и сел править, насаждая свою волю, свои порядки и законы. И, будучи его шурином, Олег не мог не испытывать гордости от осознания своей причастности к славному племени покорителей земель словенских.

Если кто стоял слишком вольно, мешая проходу, Олег таких намеренно задевал плечом или локтем, а то и давил отставленные ноги. Сонливость как рукой сняло. Что-то новое и неожиданное ожидало юношу в княжеской почивальне. Не стал бы Рюрик звать по пустякам, находясь на смертном одре. Это понимали все, и проход Олега сквозь толпу сопровождался приглушенным гулом, в котором уважение смешивалось с завистью.

Войдя в небольшую горницу перед опочивальней, он едва не задохнулся от густоты воздуха, настоянного на лечебных травах и отварах, которыми