Мы лучше

Никита Владимирович Чирков

Недалекое будущее. Череда событий свела вместе несколько сотрудников Центра развития технологий ради решения проблемы, возникшей из-за неожиданно появившегося гостя. Одно лишь его присутствие может привести не только к переосмыслению всех научных работ, но и к появлению иного взгляда на человеческую жизнь.

1

И вот он снова здесь, в месте, которое объединяет прошлое и настоящее, каким-то необъяснимым образом оголяя абсолютно все чувства, будь то хорошие или плохие, но не оставляя возможности сохранять нейтралитет, и он – не исключение. А ведь всего лишь сидит на скамейке из дерева и металлических опор, со спинкой и двумя подлокотниками – простая конструкция на небольшом куске земли. Иногда ему бывает интересно: был бы подобный эффект, напоминающий водоворот с полной потерей контроля над мироощущением и чувствами, описать словами который ему так и не удавалось, если бы он приходил сюда не к конкретному человеку, а просто так, позволяя додумывать истории людей, чьи имена и, зачастую, фотографии он видит над датой рождения и смерти. Кладбище было странным местом, определить окончательное отношение к которому, даже за долгие пятнадцать лет, так у него и не получилось.

Все эти годы он приходит в одно и то же место, к одной и той же могиле, с именем его младшей сестры – Валентины Майерс. Казалось бы, его любовь к ней должна вновь пробуждаться фактом его отношения к ней и ее памяти, но с другой стороны, куда более личной, никому не известной стороны, противоположной всему хорошему, связывающему их двоих, Итан, с болью, признается иногда себе, что не хочет сюда больше приходить. А все потому, что вместе со счастливыми воспоминаниями о его маленькой сестре всегда дают знать о себе иные, куда менее приятные воспоминания, ненависть к которым не раз затмевала его любовь.

Он старался, правда старался, и убеждал себя не раз, смотреть на мир куда оптимистичнее, игнорируя то, что он помнил об их родителях, прилично давно покинувших этот мир. Валентина не видела их и, к его искреннему счастью, не знает, как отец и мать конфликтовали не только по поводу воспитания детей, но и по вопросам своих личных жизненных путей… И это в возрасте, приближающемся к сорока годам… Мама хотела, чтобы муж, спустя столько лет, имея двух детей, наконец перестал быть мечтателем, променяв работу в благотворительных организациях на пусть и менее благородную, но куда более стабильно оплачиваемую. Она устраивала истерики, сокрушаясь о том, что вышла замуж не за того мужчину, и позорно исчезала из семьи на недели, делая себя не лучшим примером для детей. Она не могла жить с тем, кто неспособен расстанавливать приоритеты правильно, тратя все время не на детей и жену, а на несчастных и немощных людей, которые были для него большей семьей, чем настоящая… Что было само по себе нелогично, ведь стоило ему притронуться к бутылке, так вся филантропность и эмпатия заменялись ревностью и гневом, самобичеванием и разочарованием… Кулаки, крики – настоящая война в четырех стенах между двумя сторонами, не видевшими своего счастья прямо под ногами, закончилась тем, что дети остались сиротами, толком не успев познать семейного счастья. Отец в порыве гнева лишил мать жизни…впал в депрессию, отчего его, изначально долгий срок в тюрьме закончился преждевременно из-за успешного выполнения наказания собственными руками, равносильного преступлению. Итану Майерсу тогда было всего пятнадцать лет, в то время как его сестре – одиннадцать.

Редко, когда ему хотелось что-то говорить, находясь здесь, но, когда он все же принимал данное действие не как нечто странное или глупое, в чем, конечно же, никому никогда не признавался, Итан все равно был краток, излагая строго и по существу. Он не рассчитывал ни на что, как человеку мысли, для него было вполне естественным принятие ее смерти без возможности какого-либо перерождения или перехода в другой мир. Он был простым человеком в этом вопросе, но здесь, как и многие другие на его месте, Итан давал себе слабину, позволяя обратиться напрямую к могильному камню. Понимая, как важно дать эмоциональную разгрузку