Лаа

Вадим Иванович Кучеренко

Юношеская любовь не всегда бывает счастливой, но все-таки она лучшее, что случается в жизни с человеком. В этом возрасте уже умеют сопереживать, сочувствовать, быть верными, а, следовательно, любить по-настоящему. Так, как любят ученик обыкновенной средней школы Витя Зацепин, и необыкновенная девочка Лаа, которой лет чуть больше, чем Джульетте, когда она встретила Ромео…В оформлении обложки использован рисунок с pixabay по лицензии CC0.

Лаа

Его называли странным мальчиком.

Первой это признала воспитательница в детском саду, пожилая грузная женщина с проницательными глазами из-под почти лишенных ресниц век. Она задумчиво морщила массивный лоб, поднимала вверх указательный палец с неровно обкусанным ногтем и с придыханием произносила: «Неординарная в яркой индивидуальности личность. Со временем из него выйдет либо большой ученый, либо…» На этом она имела обыкновение загадочно обрывать свою фразу, и родителям Вити, не в первый раз выслушивающим это пророчество, вновь приходилось только догадываться, кем же станет в далеком будущем их единственное ненаглядное чадо. «Кем угодно, но не подлецом», – категорично заявляла мама, маленькая, хрупкая и очень эмоциональная преподавательница музыки. А папа, высокий, лысоватый и молчаливый кандидат философских наук, соглашаясь с ней, кивал. Впрочем, он имел обыкновение на все мамины заявления согласно качать головой, чаще всего даже не вникая в их смысл. Поэтому в семье всегда царили мир и покой.

А сам Витя сквозь толстые стекла очков, привычно сидевших на переносице, задумчиво созерцал мир, в котором жил и рос, и имел обыкновение, несмотря на свой юный возраст, давать всему увиденному собственную оценку. Но выводы свои он молча и бережно хранил в глубине души, а когда душа переполнялась через край, делился ими с пушистым мопсом, которого Вите подарили на первый день его рождения. Тот стоял на книжной полке, рядом с детскими книгами, которые мама читала Вите на ночь, и высказывал свое мнение блестящими пуговками глаз. Они понимали друг друга, и буквально во всем их взгляды сходились, что делало дружбу еще прочнее. Они были настоящими друзьями, этот забавный игрушечный мопс и мальчик, и даже скучали один без другого, когда расставались надолго.

Впрочем, несмотря на столь необычную дружбу, Витя был вполне современным ребенком. Например, он хорошо разбирался в новейших достижениях в освоении космоса. Но еще он верил в существование инопланетных цивилизаций и параллельных миров, в одном из которых, возможно, существует точно такой же Витя, как он, но наоборот. Зовут его не Витя, а Ятив, и родинка у него не на правом плече, а на левом. Витя мечтал встретиться с ним когда-нибудь, протянуть руку и сказать: «Здравствуй, Ятив! Как долго я ждал нашей встречи. Будем друзьями!» Потому что друзей у него, кроме мопса, не было. Он не любил шумных ватаг сверстников, с грохотом гоняющих консервную банку во дворе, когда не находилось мяча, или бегающих и прыгающих без всякой цели и смысла. А никто из сверстников не любил сидеть тихо и молча в его комнате, в которой Витя просиживал часами, сам для себя выдумывая разные игры и никогда не скучая. По сути, Витя жил двойной жизнью, в двух мирах. В одном мире были мама и папа, детский сад, будни и праздники, неукоснительные правила и законы, принятые еще до его рождения. Другой мир он придумывал сам, был творцом, и реальность в нем менялась в зависимости от фантазии мальчика. В своем выдуманном мире Витя совершал подвиги, спасал невинных и расправлялся с подлецами, которых так боялась мама, миловал и карал по собственному разумению, исходя из идеальных представлений о справедливости. Но никогда не переступал некой черты, за которой начинается абсолютная власть. Он не утвердил ни одного смертного приговора и никого не осыпал золотым дождем за все время существования «той» жизни.

Наступил очередной сентябрь, а с ним началась и новая, школьная, жизнь. Ранец и костюмчик были куплены задолго до этого волнующего дня. Пышный букет запыхавшийся, но счастливый папа принес накануне, объездив все цветочные магазины города. Перед начал