Пленники острова Стримов

Сергей Владимирович Еримия

Каждый может купить себе тропический остров, конечно, имея достаточную сумму денег. Собственный остров это личный курорт, место уединения, уголок отдыха. Приятно сбежать на край света, расслабиться, окунуться в пучину блаженного безделья. Все действительно так, но если облюбованный остров это клочок суши заметно удаленный от обжитых мест, да еще и с настоящим маяком – без приключений не обойдется. Маяк, он как свеча, его огни манят и это хорошо, вот только на путеводный свет слетаются не только мотыльки.

Глава 1

С чего все началось или сон в руку

Океан. Водная равнина. Удивительное творение природы – переливающаяся, меняющая цвет и оттенок поверхность воды. Бесконечная, ровная, гладкая, будто и не вода это вовсе, будто отрез бархата насыщенного синего цвета с зеленоватым отливом наброшен на стол. Светится она, блестит, играет живыми огоньками, подмигивает. Завораживает цветовыми переливами, а вокруг, сколько ни смотри, одно сплошное спокойствие. Ни легкого дыхания ветерка в океане небесном, ни мелкой ряби на глади морской.

Тишина и умиротворение. Сияющее зеркало водной поверхности эффектно отражает редкие кучевые облака. Высокие, будто башни старинного замка застыли они, висят неподвижно, не меняются, не расползаются, превращаясь в бесформенные массы. Засмотрелись они в свое отражение, залюбовались собою, висят, не желая путешествовать, не плывут на запад, не скрывают вечернее, но все еще жаркое дневное светило.

Вокруг один лишь океан. Бескрайняя водная пустыня. Сколько ни смотри, нет ни намека на сушу. Оттого теряешься, не на чем задержать взгляд, а так хочется увидеть хоть что-то напоминающее твердь земную. Что угодно, пусть не материк, пусть маленький островок, скалу средь моря, да просто камень лишь бы надежное что-то, лишь бы постоянное. Но нет ничего, вокруг одна вода. Смотришь, всматриваешься, а земли все нет. Идет время и начинаешь задумываться над тем, что суши и вовсе не существует, что вся огромная планета – один большой не имеющий берегов океан.

Полный штиль, ни ветерка, ни намека на таковой. Спокойствие, а от того печаль. Но не та, которая переполняет, бередит душу, выдавливая слезинки, то печаль иного рода, легкая она, эфемерная. Не жалость к себе вызывает она, задуматься заставляет. Требует разобраться в себе, понять себя, поверить в бренность всего сущего, заставляет заглянуть вглубь себя, посмотреть на себя со стороны, вспомнить прошлое, задуматься о настоящем, помечтать о будущем.

Теплые воды, щедро согретые тропическим солнцем. Тишина, ни плеска, порожденного водой, ни шелеста, что признак жизни. Можно подумать, что нет никого на сотни миль, что водная гладь – то редкое место, где не оставил след человек, где не успел он отметиться, но так ли это? Очень даже вряд ли…

Правда, стоит присмотреться, внимательней взглянуть на восточный край видимого мира золоченного вечерним солнцем и можно увидеть, как вдалеке на самой линии горизонта, на призрачной черте, то ли отделяющей море от неба, то ли наоборот, соединяющей его с ним, медленно, неспешно проплывают размытые туманные кораблики. Пусть медленно движутся они, пусть густо окутаны их силуэты белесой дымкой, скрывающей очертания корпусов, но вера в отсутствие людей постепенно угасает. Прогоняя ее, в воображении возникает караван верблюдов, знаменитых кораблей пустыни. Тут-таки море перестает быть морем, оно уже песок. Зной, барханы, миражи вдалеке. Но и это лишь мгновение. Тускнеет солнце, золотые воды возвращают себе привычный синеватый оттенок. Забываются нелепые сравнения, теряются глупые фантазии. Действительно глупые они, ведь как ни смотри, а море, пусть даже покрытое солнечным золотом, оно все-таки море. Куда до него какой-то там пустыне!

Дымка понемногу развеивается. Корабли, те, что очерчивают своим ровным строем линию горизонта, постепенно становятся обычными кораблями. Зажигаются огоньки на их мачтах, включается световая сигнализация, намекая на то, что ночь уже совсем близко. Мгновение, еще одно и корабли окончательно становятся кораблями, не остается в их облике ничего, что делало б