Соло для валторны с арфой

Дмитрий Ков-Фёдоров

Вечер. Туман… В безлюдном поселке от реки идёт девушка, одетая так же, как одевались барышни в начале прошлого века… Кто она, как здесь оказалась? Почему просит проводить её до дома, который стоит заколоченным вот уже добрую сотню лет, и где её потом искать?

Всю ночь Владлена мучили кошмары. Он пытался вздохнуть полной грудью, но, как только легкие заполнялись воздухом, нестерпимая боль пронзала всё его тело. Раны саднили, на лбу выступал холодный пот, и тогда перед глазами вновь и вновь возникали эти злобные лица, перекошенные в зверином оскале. Слышалась отборная брань, мелькали руки, кулаки… И, наконец, окрик главного:

– Заканчивай с ним, братва, погнали.

Влад пытался пошевелиться, но боль сотнями безжалостных иголок снова напоминала о себе.

Голос матери донесся до него словно из другого мира.

– Сынок, Владик, ты меня слышишь?

Он лишь слегка приоткрыл глаза, хотел ответить, но губы, слипшиеся от запекшейся крови, разомкнуть не смог.

– Сынок, что с тобой случилось? Кто тебя так? Я же всю ночь не спала. Обзванивала больницы. Обзванивала всех твоих знакомых…

Женщина в белом халате пыталась ее успокоить:

– Вы только не волнуйтесь, Людмила Владимировна, с вашим сыном всё будет в порядке. Полежит у нас недельку–другую, поправится. А сейчас он вам вряд ли сможет что-нибудь ответить. Приходите лучше вечером. Я пока за ним присмотрю.

– Да-да, вечером, – повторила женщина, поднимаясь. – У меня ведь сегодня шесть уроков. Сочинение – в девятом. В восьмом – зачет. Пропустить никак не могу.

Людмила Владимировна поправила на сыне одеяло, тяжело вздохнула и поспешила в школу.

Заговорить Влад смог лишь на следующий день, когда его посетил следователь. Усевшись на стул рядом с кроватью, мужчина достал папку, авторучку и начал задавать стандартные вопросы.

– Значит, вы у нас, э… Владлен Николаевич Мальцев. Шестьдесят восьмого года рождения…

– Да.

– Можете рассказать, что с вами произошло?

– На меня напали, – прохрипел потерпевший.

– Кто напал, где, при каких обстоятельствах, с какой целью?

– Вечером, возле ресторана «Встреча», подбежали сзади, ударили, свалили с ног…

– Возле ресторана. А что вы там делали?

– Гулял.

– Хм. Странное место для прогулок, вы не находите?

Влад промолчал и услышал следующий вопрос.

– У вас что-нибудь украли: часы, ценные вещи, деньги?

– У меня ничего не было.

– Нападавших сможете описать?

– Нет.

– Запомнили, хотя бы, сколько их было?

– Нет.

– Хорошо, так и запишем. Ничего не знаю, ничего не видел. А раз так, то и расследовать нечего.

Следователь поднялся, захлопнул папку, пожелал молодому человеку скорейшего выздоровления и удалился с чувством выполненного долга. Он, конечно, понимал, что потерпевший многое знает, просто не хочет говорить, а тянуть из него признания клещами, – зачем? Нет заявления – нет и дела!

В палату заглянула медсестра, полная женщина лет пятидесяти, поправила капельницу, настоятельно предложила больному подремать, и Влад послушно закрыл глаза. Легкое снотворное помогло успокоиться, раны, полученные в драке, ныли уже не так сильно, а тишина маленькой палаты способствовала тому, что в воображении молодого человека стали возникать более мирные картины.

Вспомнилось беззаботное детство. Он и мама в музыкальной школе. Проверка способностей возле инструмента и вывод педагога: «У вашего сына абсолютный слух, правда, классы уже укомплектованы, не хватает только духовиков. К примеру, валторна. Подойдет?»

Абсолютный слух, что это? Дар природы? Лучше бы природа одарила ребенка абсолютным зрением. Уже во втором классе Владик был вынужден одеть очки, и мир вокруг сразу изменился. Да, видеть он стал лучше, а вот девочка, которая сидела с ним за одной партой и которая ему нравилась, сразу пересела к подружке. Посыпались обидные прозвища, насмешки, и так почти все годы учебы.

Зато в военкомате строгая комиссия признала призывника Мальцева годным к нестроевой…

– Будешь в штабе бумажки перебирать, – пояснил майор, смеясь. – Эту работу тоже надо кому-то выполнять.

Однако работать в штабе Владу не пришлось. К новобранцам, постр