Тропинка к счастью

Наталья Александровна Барсукова-Муратова

"Тропинка к счастью" демонстрирует путь автора из темноты страданий, одиночества, страха к свету безусловной любви, к осознанию единства всего сущего и пониманию, что есть истинное счастье.В сборнике представлены избранные стихотворения 1997 – 2018 гг.В оформлении обложки использован фрагмент картины "Звенящий июль", принадлежащей кисти автора.

Умер снег

Умер снег. Не ходи в белом!

Разгораясь, трещит тишина.

Чёрным кружевом влей в небо

Отпевавшие снег купола.

Уходи, не томи душу!

Опилась я тоски из глаз!

Ядовитая синь в лужах.

Умер снег. Родилась грязь.

Не познает бескрылый небо —

В мёртвом сердце черна кровь…

Белый снег – это крик в бездну,

Это вечной Любви зов…

Где То?

По заброшенным переулкам души

Блуждает одинокое эго.

И серые падают дожди

В туманы умирающего света.

А мы кричим и радость надеваем

На изуродованные, измученные лица.

А мы делаем вид, что ничего не замечаем,

Что нам очень можется веселиться.

А век проходит, и за ним ускользает другой.

И мы озираемся: где То? – но нет его…

Как растопить?!

Застывшие окна. Умолкшие люди.

В корзине цветы ссыхаются в угли.

Паук на кресте основал паутину.

Нет дыма в трубе в эту лютую зиму.

Из глаз равнодушия холод сочится.

Какие несчастные мёртвые лица!

О, как растопить всех объявшую зиму?!

Гранит пустоты режет мягкость слезинок…

Кто я?

«Кто я?» – в туман невесомости

Взгляд ускользает задумчивый.

Лунным пергаментом скручены

Мыслей несмелые поросли.

Знай, никуда не уйти,

Не отстраниться от поиска,

Ведь от себя не укроешься! —

Выплывет вновь изнутри

Этот вопрос отрезвляющий:

«Кто я?» – и ляжет иной

Плоскостью путь твой петляющий,

Оси направив Домой.

Мама

Мама… Только кто это, что это?

Что за сила любви вездесущая,

Что за нежность, тепло и спокойствие,

Твою жизнь от невзгод берегущие?

Где б ты ни был, она – всегда рядом,

Успокоит, излечит, согреет

Лишь одним своим ласковым взглядом,

От которого станет светлее.

Этот взгляд в нашем сердце навеки,

В поколеньях храним мы его.

И порой первым лепетом дети

Растревожат дедов-стариков,

Когда с губок невинных сорвётся,

Оглушая застывший наш мир,

Это слово… И всё встрепенётся,

До растроганной деда слезы.

И прошепчут засохшие губы,

Не скрывая волненья в груди,

Повторяя младенца причуды,

Так по-детски: «О, мама… приди!»

Она здесь, твоя добрая мама,

Кто б ты ни был – ребёнок, старик,

Не зови, повторяя упрямо,

Лучше глянь: твоя мама – внутри,

Ведь она – твоё лучшее чувство,

Твой маяк, если в жизни – шторма!

В сердце бьётся источник могучий

Безграничной любви и тепла.

Четыре звука

Четыре звука упали в вечность.

Утихла буря. Чернеет рама.

В разбитом сердце – спасти сердечность,

Спасти тебя в моём сердце, мама…

Ушедшим родителям

Для меня вы всегда живые.

Я не верю вашей могиле,

Поглотившей ваши тела,

В моём сердце – ваши сердца.

Они бьются, три сердца, вместе,

Прямо в центре моей груди.

Люди, братья, не верьте смерти —

Верьте только своей любви!

Лишь любовь

Всё сейчас – суета преходящая,

Растворится в потоке времён.

Лишь любовь, лишь она – настоящая,

Я её пронесу сквозь огонь,

Я её сберегу в злую стужу,

Я укрою её от всех бед,

И пока я дышу – не нарушу

Этот данный всем сердцем обет!

Лишь любовь – воскрешение в смерти!

Лишь любовь – искра жизни во мгле!

Это нить от родителей к детям,

Связь со всем, что живёт на Земле!

Мы в любви возвращаемся к Богу,

Скинув узы бесцельной борьбы;

Только в ней обретаем свободу,

Суеты бесконечной рабы!

Всё вокруг – суета преходящая,

Отгорит, как мучительный сон.

Но любви (лишь она – настоящая!)

Будет вечным священный огонь!

И зажигать свет

Иконы сожжены. Холодный ветер

Сдувает лепестки последних грёз.

На горизонте свет свернулся в пепел,

И в сердце пробирается мороз.

Я умерла – та, в розовых надеждах,

Искрившаяся утренним теплом;

Та, так поверившая радужному небу

И взрыву ч