Две встречи в неподходящее время
Ирина Калитина
Мужчина и женщина встречаются в первые месяцы войны при необычных, угрожающих её жизни обстоятельствах и второй раз – в пятидесятые годы. Рассказ о чувстве собственного достоинства, уважении и любви в сложное время.
Улица, на которой располагался дом Наташи, тянулась между двух рукавов реки: начиналась около Большой Невы, а заканчивалась у Малой.
Если стоять на мостовой, не угадаешь, какой конец её выше, а какой ниже.
Но узнать это пришлось, когда вздыбилась вода в реке, западный ветер не пускал волны в залив, а Ладога с востока гнала их, непослушных, и они поднялись над городом.
Со стороны Большой Невы вода начала заполнять набережную, обогнула сад, не в силах преодолеть высокий цоколь под его чугунной решёткой, и побежала по проезжей части, а потом и по тротуару к другому рукаву, где потоки должны были встретиться.
Сначала Наташа наблюдала за стихией из комнаты, окна которой выходили на улицу, потом прошла в кухню посмотреть, что творится на площадке внутри дома. Ступени парадной были много выше и не пускали поток во двор, но вода просочилась из-под земли, сдвинув крышки люков канализации, и принялась заполнять пространство вокруг них.
Октябрь 1955-го, десятый год после окончания войны. Восстановление города шло медленно, люди ютились в многонаселённых коммуналках, на чердаках и в подвалах. Наташа увидела, как суетились соседи с нижних этажей, выносили вещи.
«Сейчас будут возвращаться школьники после второй смены, побегут по луже через двор и могут угодить в открытые люки», – поняла она и принялась одеваться.
У Наташи, вернее, Натальи Николаевны своих детей не было, но в соседней комнате коммуналки жили двое её племянников, а в большой квартире напротив – девять ребятишек.
Ветер на улице выл, кричал, хлопал дверьми, звенел разбитыми стёклами, носил по воздуху грязные мокрые листья.
Пространство двора, покрытого булыжником, понижалось к центру, там и находились на некотором расстоянии друг от друга, несколько люков, скрытые теперь водой.
Она взяла мел, хотела написать на дверях и на воротах предупреждение, что бы ребята не пересекали двор по центру, а обходили огромную лужу.
Наталье Николаевне в январе исполнилось сорок три года.
Можно сказать, что жизнь сложилась удачно: образцовый муж, интересная работа. Редкий мужчина не обращал внимания на женщину со стройной фигурой, бархатным голосом и загадочной радостью в глазах.
Фирменное её «Алл-л-оуу» по телефону завораживало собеседника на другом конце провода.
Наташа это знала, была довольна собой и окружающим миром. Никаких специальных способов для обольщения не применяла, пришла в этот мир, удивилась, как он хорош и с тех пор старалась получать удовольствие от каждой минуты. Будучи старшим ребёнком в семье, помогала маме, любовно возясь с малышами, шутила с папой, флиртовала с одноклассниками, легко сходилась с людьми.
Школу закончила на пятёрки, поступила в университет изучать историю. Жила азартно.
С Сейфулом, аспирантом-филологом, худеньким, высоким, с узким лицом и раскосыми миндалевидными, как у египетского бога, глазами, познакомилась, когда училась на первом курсе. Вышла замуж.
Поторопилась.
«Бог» оказался не египетским, а арабским, и взгляды на семью у молодого коммуниста восходили к пророку Мухаммеду. Жене на разрешалось никуда ходить, помимо института, и с кем-либо встречаться. Скандал мог случиться из-за того, что в магазине разговорилась с бывшим одноклассником или зашла к приятельнице за книгой.
Закончилось семейное мучение неожиданно и трагически: арестовали несколько преподавателей факультета и Сейфула тоже. Наташа, конечно, читала и слышала, что кругом много врагов, но её муж не имел к этому отношения, надеялась, что недоразумение разрешится, однако, посылки перестали принимать, на письма не отвечал. Узнала от общих знакомых, что муж расстрелян.
Справиться с потрясением помогли родственники и друзья. Пришла в себя и радость от каждого мгновенья жизни постепенно возвратилась к ней.
Перед началом войны «морочила голову», по выражению мамы, двум поклонникам: корреспонденту центральной газ