Эхнатон

Елена Олеговна Рудакова

Больше трёх тысяч лет назад в Древнем Египте правил фараон, перевернувший весь тогдашний мир с ног на голову, отринув старых богов и старые порядки. Но он бы не справился в одиночку, противостоя жрецам и аристократии. Ему нужны были новые люди при дворе – простолюдины. Про одного такого человека и пойдёт речь.

I

Священные Фивы сегодня принимали гостей со всего Египта. На рынке торговцы сплетничали, что прибудут также посланцы из Метанни и Сирии, поэтому простолюдины толпились вокруг главной дороги, по которой пройдёт царская процессия праздника Сед.

Фараон Аменхотеп – да будет он жив, невредим, здрав – сын великого бога Амона, наследник фараона Тутмоса, сегодня отмечал свой тридцатый юбилей правления. И как его предшественники-фараоны, нашедшие ныне пристанище в подземном царстве Осириса, он отмечал этот день грандиозным празднеством, посвящённым Амону.

Процессия пройдёт от далёкого Мемфиса близ дельты Нила, где находится главный дворец фараона, до Фиванского храма Амона – главного дома солнечного бога на земле. Шествие возглавляет сам Аменхотеп.

– Смотрите, вон они!

Пареннефер, десятилетний сын гончара, пытался разглядеть за спинами столпившихся вокруг дороги людей хоть что-нибудь. Все повернули головы на север, а Пареннефер пытался подпрыгнуть, чтобы увидеть хотя бы клубы пыли, поднимаемые шествием. Хотя среди мальчишек-сверстников он был достаточно высок и силён, с взрослыми крестьянами и ремесленниками , ему сейчас было не справиться.

– На колени! – раздался чей-то приказ. Судя по стуку копыт, это был царский всадник, – Фараон! Фараон едет! Да будет он жив, невредим, здрав!

Простолюдины пали ниц, распластавшись в пыли. Пареннефер сначала тоже плюхнулся в пыль, но потом сообразил, что это его шанс, раз все взрослые лежат на земле и больше не мешают смотреть. Он поднял голову и увидел, что процессия уже вошла в город. Но смотреть на неё было тяжело: колесницы и носилки из золота и электрума сияли на солнце как тысяча звёзд. Пареннефер подумал, что даже солнцеокая Сехмет не смогла бы задержать на них взгляд.

Несмотря на то, что он родился и вырос на окраине священных Фив и не раз видел торжества посвящённые богам, ещё никогда Пареннеферу не доводилось чувствовать присутствие богов рядом с собой. Конечно, жрецы возносили молитвы богам, стоя перед народом, а оракулы твердили, что сами Птах или Исида им отвечали, но Пареннеферу всегда казалось, что где-то жрецы жульничают, как бродячие колдуны. Но сейчас он видел настоящего бога – фараона! Живой бог стоял на колеснице, запряжённой двумя белыми жеребцами, и, кажется, светился не меньше самой колесницы.

– На колени! – всадник ещё раз проскакал мимо, и Пареннефер быстро опустил голову в пыль.

Звуки процессии приближались, и мальчик, не выдержав, поднял голову.

Впереди шли флейтистки и танцовщицы в прозрачных одеждах. Первые выдували из сдвоенной дудки резкие и торжественные ноты, а вторые разбрасывали лепестки цветов перед колесницами фараона и вельмож.

Фараон Аменхотеп не стоял в колеснице, а сидел. Золотое кресло на золотой колеснице поддерживало земное тело бога. Маленький трон располагался на высоком постаменте, из-за чего издалека фараон казался намного выше смертных. К сожалению, блеск был настолько ярок, что Пареннефер не смог узреть лица царя, а увидел лишь высокую сдвоенную корону Верхнего и Нижнего Египта – вытянутый закруглённый белый колпак, вставленный в красную корону с двумя поднятыми к верху лучами.

За главной повозкой ехали колесницы жён фараона. Главная из них – великая супруга царская Тейе – сидела на таком же троне, как Аменхотеп, хоть, как слышал Пареннефер, и не была богиней. Хотя сейчас он понял, что это не правда. Женщина в белоснежных одеждах и с золотыми волосами, ехавшая на упряжке из электрума, не могла быть смертной. Наверняка, все-все люди, принимающие участие в процессии праздника Сед, на самом деле боги и богини. Даже танцовщицы, потому что если бы они не были богинями, то откуда они брали столько цветочных лепестков. Разумеется, наколдовали.

За жёнами царя ехали жрецы и шли жрецы. Многих из них