Литературоведческий журнал №41 / 2017

Коллектив авторов

Литературоведческий журнал #41

В журнале публикуются научные статьи по истории отечественной и зарубежной литературы, по теории литературы, а также хроника литературной жизни и библиография по литературоведению.

Номер журнала приурочен к столетию событий в России 1917 г. Писатели и философы в течение десятилетий пытались осмыслить и объяснить их причины и последствия. Мифологизация событий 1917 г. получила отражение во многих произведениях отечественной и зарубежной литературы и критики.

Для литературоведов, культурологов, преподавателей и студентов высших учебных заведений.

Литературоведческий журнал № 41 / 2017

1917 – Столетие – 2017

Русская литература – русская революция[1 - Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Исследование взаимоотношений власти и общества в России в ракурсе политической онтологии», осуществляемого при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 15-03-00008а).]

    Ю.С. Пивоваров

Аннотация

В статье обсуждается тема соотношения Русской Литературы и Русской Революции. Литература признается одним из главных источников Революции, но и способом преодоления ее суицидальных последствий. Также рассматриваются «истоки и смысл» Революции, ее структура и периодизация. Особое внимание уделяется Февралю 1917 г. и его главным действующим лицам.

Ключевые слова: Русская Революция, Русская Литература, «лишние люди», имперсонализм, русский Гамлет, уроки Февраля, Литература как важнейшая креацинистская сила русской истории и как сотериология.

Pivovarov Yu.S. Russian Literature – Russian Revolution

Summary. The article examines the correlation of Russian literature and Russian revolution. Literature is recognized as one of the main sources of the revolution and the way to overcome its suicidal consequences. «The origins and significance» of the revolution, its structure and periodization are also studied. Special attention is paid to February 1917 and to its protagonists.

«Святая литература»

(о русской литературе)

    Томас Манн

«Зверство»

(о революции и после нее)

    Борис Зайцев

I

* * *

Когда Александр Николаевич Николюкин предложил мне написать статью о революции в «Литературоведческий журнал», я начал было отказываться. Мол, не специалист, не мой профиль. Однако, подумав, согласился. Да, не литературовед. Но Русская Литература и Русская Революция находятся в столь родственных отношениях… В каких? – Русская Революция вырвалась из чернильницы Русской Литературы. Или, иными словами, «русское просвещение стало русской революцией». Это в финале «Доктора Живаго» говорит один из главных персонажей романа. Уточню: русское просвещение и русская литература почти синонимы. Как и русская мысль и русская литература (Карамзин, Хомяков, Тютчев, Герцен, Чернышевский, Леонтьев, Достоевский, Толстой, Розанов, Мережковский и т.д.). Русская литература отчасти включает в себя и науку (великий стилист Ключевский, Тынянов, Шкловский и т.д.). То есть это – «наше всё».

Если согласиться с таким подходом, то тогда все очевидно – главное событие отечественной истории – Революция – вышло из недр этой «институции». А она-то сама откуда взялась? – Постараемся объяснить это, опираясь на концепцию «Русской Системы». В середине 90-х годов ее формулировали автор этого текста и А.И. Фурсов. Это была попытка найти адекватный язык для описания русской истории. «Система» состоит из трех элементов. Власть – Моносубъект нашей цивилизации. Популяция – население, лишенное субъектности (не народ, не нация). Лишний человек (понятно – заимствование из беллетристики) – не перемолотые Властью группы людей. До XVIII в. это – казачество, староверы и т.п. После реформ Петра – европеизированное дворянство, к которому в XIX в. подтягиваются разночинцы и представители некоторых других социальных отрядов.

Так вот Русская Литература и явилась главным делом Лишнего человека. Она стала способом выхода из треугольника Русской Системы, из моносубъектного мира. Попутно скажем, Система всегда бытовала в пространственном измерении, а не временном. Отсюда