Граф Соколовский и разыгранное убийство_

Александр Васильевич Свистула

Влиятельный богач, его жадные до наследства дети, погрязший в грязных делишках князь, посвящённый в хозяйские секреты дворецкий, местный доктор, невероятно красивая баронесса и знаменитый сыщик. Нечасто подобная компания собирается в уездном городе. И ещё реже всё заканчивается жутким убийством. Сможет ли граф Соколовский на этот раз справиться в крайне запутанном деле? Графу необходимо разобраться в сложных семейных конфликтах, справиться с собственными демонами, пробиться сквозь тьму предположений и суеверий. Для этого ему придётся раскрыть ещё одно убийство, совершённое несколько лет назад.

Глава первая

Разговор за глинтвейном

Однажды, дождливым осенним вечером, в загородном доме графа Соколовского собрались его ближайшие и любимые друзья. Разместившись в креслах стиля барокко, они смаковали горячий глинтвейн. Хозяин дома сидел немного поодаль, ближе к камину. Александр Константинович потреблял тёплый напиток неспешно, делая маленькие глотки и постоянно вытирая при этом свои пышные усы. Он словно пытался распробовать вкус каждого компонента глинтвейна. В мыслях своих граф был неизмеримо далеко от своего дома. Он совершенно затих и не отводил взгляда от камина. Яркие красно-жёлтые языки пламени очаровывали Александра Константиновича своим танцем.

Друзья графа Соколовского сидели вокруг лакированного столика в стиле барокко. Ближе всех к Александру Константиновичу находился его секретарь, известный щёголь, Франц Карлович. Он, казалось, пытался подражать во всём, как манерами, так и внешним обликом, своему хозяину. Кроме растительности на лице. Кожа на ухоженном лице секретаря оставалась такой же гладкой, как и в день его появления на свет. Позади, на соседних креслах, расположились Борис Михайлович и Софья Николаевна Матюшкины. Как и всякая молодая супружеская пара, они до сих пор жили в состоянии любовной эйфории и не могли отвести друг от друга глаз. Ближе всех прочих к столику, на котором находились два кувшина с глинтвейном и тарелочки с нарезанной ветчиной и овощами, примостился денщик Фёдор. Слева от него сидели две женщины – Любовь Павловна, главная кухарка, и Марфа, исполнявшая обязанности экономки. Любовь Павловна, совсем древняя старушка, не употребляла спиртного и поэтому пила крепкий чай. Эти две особы с совершенно разными характерами и значительной разницей в возрасте были связаны необычайно крепкими дружескими узами. За их спинами, оставаясь недоступным для света электрической люстры, молчаливо восседал дворецкий, немец по происхождению.

Подобная компания собиралась в доме Александра Константиновича довольно часто. Не хватало лишь славного петербургского сыщика Утёсова. Вступивший недавно в брак Матюшкин тоскливо поглядел в огромное окно. Там, за пределами тёплой и светлой гостиной, властвовала непогода. Крупные капли дождя колотили по стеклу. Раздававшийся грохот сливался с раскатами грома.

– Вот это ливень, – заметил, едва сдержавшись от желания присвистнуть, Матюшкин. – Теперь-то лето подходит к концу.

– Борис Михайлович, мы вас в такую непогоду домой не отпустим, – заверила Марфа. – Верно ведь, Александр Константинович?

Хозяин дома ничего не сказал в ответ. Но его аккуратная бородка утвердительно качнулась вперёд. Против воли собравшихся тихий разговор измельчал и превратился в скучающее молчание. Поочерёдно молодые супруги, простудившиеся недавно, нарушали установившуюся тишину сморканьем и чиханьем. Разбавить тоску попытался секретарь Соколовского.

– Я недавно прочитал в журнале «Ребус» интересную историю. В доме одного профессора Санкт-Петербургского университета был проведён любопытный эксперимент. Шведский медиум посадил за стол одиннадцать человек и поочерёдно вызывал различных духов. И что самое интересное, духи умерших отозвались на его зов и отвечали на вопросы медиума.

В этот момент за окном сверкнула молния. Немного погодя, грянул гром такой силы, что задрожали занавески. Марфа испуганно схватилась за грудь.

– Ох! Страсти какие, – прошептала перепуганная экономка. – Прекращайте, Франц Карлович, чепуху городит