Игры морока

Екатерина Белецкая

Иар Эльтеррус

Русский Сонм #2

Русский Сонм – одно из самых загадочных явлений во вселенной. Осколки Сонма – похожие друг на друга планеты, схожие группы языков, культуры, обычаи. И одна общая проблема: Русский Сонм кое-кому мешает, его хотят уничтожить. Почему? Что такого особенного в этих планетах… и в тех, кто на них живет? Что может случиться со вселенной, если Русский Сонм исчезнет?

Мир, который называется Апрей, несет осколок Русского Сонма, но что-то пошло не так. За внешним благополучием прячется никому не ведомый темный ужас, поработивший мир сорок лет назад. Население Москвы – больше пятидесяти миллионов. Неведомая сила убивает детей. Ходят легенды о Черном человеке. В подземных коммуникациях загадочные спирит-хантеры ведут охоту на призраков. Миром овладела сила, подменившая собой демиурга и искалечившая почти все население планеты. Такова цена еще одного эксперимента Официальной Службы. Команде, состоящей из ее бывших сотрудников, предстоит разобраться в ситуации. Но что можно сделать, если правила игры установил сам неуязвимый Морок?..

Иар Эльтеррус, Екатерина Белецкая

Игры морока

© Эльтеррус И., Белецкая Е.В., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Игра – вид непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате ее, а в самом процессе.

    БСЭ

Пролог

Тварь.

Вот ты где, тварь. Совсем немного ошибся, проскочил нужный этаж. Понастроили коробок… Коридоры, переходы и почти везде темнота. Но это как раз хорошо, и красный отсвет заката тоже хорошо, и то, что освещение пока что не включили в полутемных коридорах.

Шевелится. Разевает рот, шевелится. Слабое, беспомощное… розовое, слюнявое, маленькое… мерзость какая…

Меня не обманешь. Ты меня не обманешь, тварь. Вот этой безобидной внешностью, этими крошечными ручками, бессмысленным взглядом.

Потому что я вижу тебя совсем иначе. Совсем. О, я прекрасно вижу – и высокую трибуну, и людское море внизу, и твои руки, воздетые к небу, и вопль толпы, один стотысячный голос, рвущийся из глоток; я вижу, как поднимается этот вопль к точно такому же закату и как становятся тесными улицы, а еще я вижу…

Этих всех тоже не должно тут быть, и виноват в этом будешь ты, потому что ты приведешь их сюда, они твоей волей придут сюда, и они захотят решать, и все вы, все без исключения, решите то, что не нравится мне. Мне – так не нравится.

Я не хочу – непокорности.

Я не хочу – простора.

Я не хочу – сомнений.

Я хочу, чтобы все оставалось как оно есть.

И сейчас я заставлю тебя замолчать. Как и всех других.

…Еще один поворот, и как же хорошо, что можно так двигаться: легко, свободно, без преград и препятствий. Для меня нет дверей и запоров, для меня нет высоты, холода, страха, боли…

Самка, конечно, поднимет визг. Они всегда поднимают визг; безмозглые, тупые, они всегда вопят, они не понимают, что привели в мир; идеальным было бы убивать сразу самок, но, к сожалению, пока не появится тварь, это бесполезно, можно ошибиться, свет, их свет, слишком плохо виден. Пусть визжит, ничего. Пройдет время, и она смирится. Привыкнет. Или сдохнет. Все равно.

Комната. Светленькая милая комната – в самый раз для живой игрушки.

Не видит? Да, пока не видит. Пока я не позволю, и не увидит.

Вот теперь – уже можно.

Знай, тварь, не ты тут хозяин.

Хозяин – я.

А ты – опять опоздал.

Как и все вы, ты опоздал – лет на пятьдесят.

Еще один длинный скользящий шаг, слабый хруст… Иди прочь, бесприютная отныне душа, прочь, вон из этой хилой хрупкой оболочки.

Прочь, пока ты не натворила тут дел!

…Скольжение по теням, все дальше, все ниже – от истошного женского крика, от плача, от голосов, от металлического лязга лифтовых дверей, от запахов, от света; прочь, вниз, в темноту, ласковую и теплую; прочь, прочь, прочь…

До следующего раза – когда