жить при заваленном горизонте

Про любовь

1. Сумбурное

Я была между двух, нет, не огней, любовей.

И с одною из них я никак не могла проститься.

Отходила на пару шагов, но моё дыханье

Прерывалось и не давало мне сделать третий.

А вторая любовь зарождалась во мне и крепла.

Я её ощущала всё ярче, неотвратимей.

И во мне нарастал панический тёмный ужас —

Я должна была выбрать. Но как я боялась выбрать!

Я не стану скрывать, страх делает эгоисткой.

Страх лишил меня зрения, света в конце тоннеля,

Оставляя инстинкт: бежать, чтобы только выжить…

Я совсем потеряла голову. Я застыла.

Я боялась ошибки, боялась боли потери.

И поэтому я вела себя полной дурой.

И налево я не пошла. И направо – тоже.

Стала птицей и полетела в дальние страны…

Пережив ту зиму где-то за океаном,

Я вернулась совсем другой и едва узнала

Те огни, что ещё горели на старом месте.

Слава богу, у них согрелись другие люди.

2. После сказки

Они жили счастливо и умерли в один день.

Он так долго и трогательно за ней ухаживал,

До последней минуты, пока была жива,

Положив ей руку на лоб, сидел.

Он рассказывал ей, что родился внук,

А она улыбалась уже бессмысленно.

И альбом семейных фото пытался выскользнуть

Из её сильно дрожавших и слабых рук.

Он, конечно же, знал, что её уже нет,

Там, за светом глаз по-младенчески ясных.

Она снилась ему Принцессой, юной, прекрасной.

Он любил её. Ту, что была во сне.

Рано утром однажды она ушла:

Просто, тихо – взяла, да и не проснулась.

А его снесло-спасло-затянуло:

Похороны, друзья, дети, внуки, дела…

Он ещё лет пять во снах на неё глядел,

Старый Принц, глуховатый, седой сердечник.

И когда она позвала, он взлетел, конечно…

Они жили счастливо и умерли в один день.

3. Чужая жизнь

У него есть сын, и у него есть дочь,

Но про дочку он предпочитает молчать.

Просто слишком сильно любил её мать —

До сих пор она снится каждую ночь.

Ну а той, что сына ему родила,

Он даже имя забывает порой,

И хот, хотя она рядом, он грезит игрой —

Он играет в прошлое – такие дела.

– Ну а что же дочка? – спросите вы.

– Позабыта отцом. А впрочем – ей плевать!

Обожает отчима, сестрёнку и мать,

А про брата с отцом и не желает знать,

Просто выкинула это из головы.

– Ну а сын, конечно, любит отца?

– Ни фига! Жалеет нелюбимую мать,

Собирается мстить за неё до конца.

– До конца чего же? – спросите вы.

– Ну да кто ж его знает, и кто поймёт!

Есть сын, есть дочь и есть отец-идиот,

И две матери есть, и время идёт,

И все они не идут из моей головы…

И я не знаю, почему, если спросите вы…

4. Галатея

Пигмалион ушёл. Любовь ушла.

А Галатея так же, по привычке,

По вечерам встречает электрички,

А днём вершит домашние дела.

Пигмалион ушёл. Уже давно.

А Галатея ждёт, не понимая,

Красивая, послушная, немая,

И каменеет, глядючи в окно.

Пигмалион ушёл. Прошли века.

А статуя – она уйти не может,

И как бы вопрошает: «Для чего же?» —

К немому небу вздетая рука…

Пигмалион ушёл. И смысла нет.

Богиня снизошла, чей взор бездонен,

И плачет мрамор под её ладонью.

И Афродита слёзы льёт в ответ.

5. Скорбящему

А. Ф.

Она была с тобою…

Как теперь

Ты станешь жить, когда её не стало?

Всё так же ею пахнет одеяло.

Всё так же ждёт прикосновенья дверь.

Когда тебя оставила она,

Ты наблюдал, как ей жилось с другими.

То проклинал лицо, улыбку, имя;

То вновь любил, страдал, лишаясь сна.

Когда средь ночи вдруг звучал звонок,

Ты мчался в коридор, – она входила.

Ты оживал. Но утро разводило.

Ты знал: когда-то снова будет ночь.

Внутри скулит и воет дикий зверь.

Уж сдох бы сам – так верно было б проще…

Ты был живым, но лишь когда средь ночи

Она была с тобою…

Как теперь?

6. Про Катю

Сватали Катьку – только лишь подросла.

В последнем классе за Гошку – красу села.

И вроде бы, что-то срасталось, и было всё…

Да только уж больно дрался – что твой боксёр.

Катюха сбежала в город от этих бед.

Ходила в театры, терпела хоры, балет.

Хотела себе к