Девятый день

Юноше красную розу дала чрез решетку невеста:

Два запылали костра, плавя железный закон

Вяч. Иванов

1

Проснулся и зачем-то побрил гнусного мужика в зеркале. Это точно не мое отражение! Я большой, красивый и сильный. А этот – раздавленный жизнью подонок.

– Вчерашнего дня не было, – решил я. – И позавчерашнего. Не было прошлой недели. Или даже двух. С-сука! Сколько же ты выпил?!

2

И тут я вспомнил: сегодня девятый день, как ко мне прикоснулось одиночество. Приложилось ласковым апперкотом и отправило в глубокий нокаут. Слышал только в забытьи, как рефери ведет отсчет: «Один, два, три, четыре…» А потом меня вынесли с ринга.

3

Зачем я пошел за ней? Глупцы говорили, что это злой ветер сыграл со мной шутку: гоняясь за кружащими снежинками, швырнул мне в лицо феромоны спешащей мимо девушки, и я вдруг пошел за ней следом. Без всякой задней мысли. Без всякой надежды. Так ведут себя бродячие собаки, когда ищут новых хозяев.

Я нагнал ее в небольшом сквере возле гранитного Дзержинского, гордо вставшего задом к «Родине». Девушка неожиданно обернулась, почувствовав преследование, и я почти столкнулся с ней лоб в лоб и… захлебнулся в потоке нахлынувших чувств.

4

Я жил рядом, на Чернышевского, и в тот январский вечер осмелился пригласить незнакомку к себе. Она пришла с мороза раскрасневшаяся, и я понял, что вернулись времена Паоло и Франчески и сегодня мне будет можно все. И мы пили пиво, но тогда оно не казалось мутно-желтым пойлом – оно было янтарным и играло в неярком свете бра, пока я неосторожным движением не опрокинул жидкость ей на платье.

– Ничего страшного, – сказала она в ответ на мой виноватый и смущенный взгляд, – но платье придется снять…

Я совсем не помню подробностей последовавших сцен. Помню только, что, когда ночью вышел ее провожать, вдруг осознал, что впервые в жизни сумел сделать женщину счастливой. Да, она была необыкновенно счастлива и светилась хрупкой звездочкой на морозном небе.

5

Мы стали встречаться, а вскоре я и дня не мог прожить без нее. Девушку звали Оля. Хотите, опишу ее? А как можно описать красоту? Красоту надо видеть, вдыхать чувствовать! Чем она отличалась? Она курила. Но как только я сказал, что мне не нравится запах сигарет, заглушающий аромат ее волос, – сразу же бросила. Так могут поступать только любящие женщины. С чем ее сравнить? Конечно, с музыкой! Легкой, стремительной, романтичной!

А теперь о грустном: она была замужем и воспитывала пятилетнюю девочку.

6

– Я гадкая женщина, – сказала она однажды.

– Почему?

– Потому что ночью я сплю с мужем, и он меня берет, а утром бегу к тебе и целуюсь с тобой. Противно, правда?

Я промолчал. Мне было неприятно. Но она была всего лишь любовницей и имела право на частную жизнь.

– А кто у нас муж?

– Полковник ФСБ и боксер.

– Есть проблемы?

– Он алкоголик.

– Боксер-алкоголик? Смешно. И ты терпишь?

– Куда мне деваться? У меня же дочка! Феликс часто возвращается домой никаким – приводят сослуживцы. Когда отрубается, я от злости отдаюсь его друзьям. – Она вызывающе посмотрела на меня. – Тебе еще интересно со мной?

– Все интереснее и интереснее, – помрачнел я.

– Я хочу, чтобы ты все обо мне знал. Я загадала, что ты вытащишь нас с дочкой из этой грязи.

(М-да… как это, вытащишь? Я что, благородный рыцарь, который, схватив меч, скачет мстить обидчику?)

– Может, на сегодня хватит историй? – взмолился я. – Выдавай их небольшими порциями, п-пожалуйста.

И она обняла меня. А потом, взявшись за руки, словно детсадовские дети, мы молча гуляли в сквере. Улыбались друг другу, как дураки, и смеялись над «железным» тезкой ее мужа – промерзший Феликс сжимал правую руку в кулак, а левую прятал за спину.

7

События стали разворачиваться стремительнее, чем я предполагал.

– Я рассказала мужу о нас с тобой, – выпалила Оля на следующий день, входя в мою обитель. – Я объявила, что ухожу от него.

– А он? – офигел я.

– Сказал, что убьет и тебя, и меня. Поехал в «контору» на Ленина за пистолетом.

Что бы вы сделали в таком случае? Вот и я ничего не сделал и ничего не сказал. Может, она ждала, что я немедленно предложу ей руку и сердце? Но,