«За что, скажи, весной приходит грусть…»

За что, скажи, весной приходит грусть

И почему, разочаруясь в друге

Мы грех прощаем словом «пусть»,

Себя, жалея, тонем в этом круге?

Ужели нет лекарства от любви?

Весна, скажи, ты веришь в осень,

Когда вещают шорохом шаги,

А в поздней дымке солнце ищет просинь?

Аллеями, прожитых нами дней

Уходят те, кого любили, любим.

Ответь весна, откуда все сильней

Тоска по ним – с кем мы уже не будем?

«И было лето над домами…»

И было лето над домами.

И птицы пели по утрам.

Дымы висели вечерами.

Я весел был и воздух пьян.

Тем летом я не ведал боли,

Не плакал над разбитым дном,

Был молод, слыл лихим на воле,

Проклятьем был не наделен.

И жизнь катилась бесконечно

Над пропастью бездумных дел.

Тепло, казалось, длится вечно —

Не ведал будущих проблем.

Июльским вечером, вальяжно,

Под сенью изумрудных лип

Курил зарю и пел протяжно

Тоску, к которой ум прилип.

Не верил в жизнь под куполами,

Вниз не глядел, прощал любовь,

Реальность сравнивал со снами,

Не видел, прожитую вновь.

Но разжижая «мир сиропный»,

Звездою яркой путевой

Разбила сон мой беззаботный,

Ты ворвалась – вскипел покой!

Лень утонула под стихами,

В работе сердце ожило

И, стариком над прошлого следами

Я не трясусь, а лето прожито!

«Последняя осень, последней минутой…»

Последняя осень, последней минутой

Прощает надежду, завтра зима.

Снег упивается небом проткнутым

Чьей-то любовью, спим дотемна.

Вечером темным с закатом безликим

Хандра продолжает разбрасывать ложь.

В будущем жди, что кочевником диким

Ворвется весна, и суть обретешь.

Но холодно в мире и пледом укрывшись,

Ждешь правоту уходящего дня.

На разума дно до поры опустившись,

Рискуешь собою, лето храня.

«Лень было людям…»

Лень было людям

Ветку за веткой

В угоду ветрам

Очищать провода.

Срубили березу,

Под корень срубили,

Не шепчется больше

С ветром листва.

Непривычный простор

Для взгляда из окон,

Слепит глаза

Слишком яркий рассвет.

Что это? Где я?

Спросонья не понял!

Терзаю включатель,

Чтоб выключить свет.

Но бесполезно

Кнопку тревожить —

Жизнь я вчера

Сохранить не сумел.

Лампа потухшая

Вряд ли поможет

Избавить глаза

От солнечных стрел.

Виктор

Один мой знакомый

Беспечный и скромный

Тоске предавался,

Искал правоту.

Считал наслажденьем

Блистать бесподобным

Словом сухим,

Подобным клинку.

Был театрален

До костного мозга,

Слегка неуклюж

(То простится ему).

Верил в людей,

Но внимал осторожно.

Экстравагантность

Считалась к лицу.

То бороду пустит,

То в шортах пройдется,

Однако, не прост,

Не пижон и правдив.

Бывает (бывало)

«Слезами зальется»,

Но может

Замкнуться в себе

И молчит.

Ах, Виктор,

Дражайший,

Просишь портрета,

Ты слишком велик,

Мне не хватит холста.

Надеюсь, простишь

Мою песню за это —

За правду,

Чей образ —

Моя высота.

Оду писать – словно

Дню до рассвета.

Льстить?

Не умею!

Прости!

Аллегоричным,

Горячим приветом

Мораль свою

Ниже строкою прочти.

Все для людей,

Как циркач или клоун,

Но выше гораздо

Любого шута.

Не станешь грустить,

Отвесив поклоны —

Уйдешь и вернешься —

Жизнь – ерунда!

Вариант

Дождь крошится мелкий над перроном,

Ты боишься и нескромен в страхе,

Мир назавтра вспыхивает темным

Огнем разлуки в пламенном размахе.

Грядущего страшишься ты не даром,

Два года пронесутся, словно миг.

Ужели чувства все сгорят пожаром

«Огненной воды» – печален крик!

Нет! Я не верю! Пока жив душою

Ответом на твой страх мои слова.

Они гласят: «Я помню вьюгой злою

И майским вечером друзей глаза!»

И пусть раз в год, пусть реже,

Пока мы живы, дружба устоит.

Обет даю, что лето будет тем же,

А всяк, кто верил, тот меня простит!

Приеду в солнечном июле, утром ранним,

Как год назад или на век вперед,

Умоем прошлое и ветром дальним

Нас память по дорогам понесет!

Упрямец

Кипит трава под ветрами Востока,

На волю рвется