Листки из записной книжки
Василий Васильевич Верещагин
«Мне случилось уже писать о реализме; теперь еще раз скажу: реализм картины, статуи, повести, музыкальной пьесы составляет не то, что в них реально изображено, а то, что просто, ясно, понятно вводит нас в известный момент интимной или общественной жизни, известное событие, известную местность. Есть немало художественных произведений, исполнение которых реалистично, но самые эти произведения, в целом, не могут быть причислены к школе реализма…»
Василий Верещагин
Листки из записной книжки
Листок 1-й
Мне случилось уже писать о реализме[1 - Мне случилось уже писать о реализме… – имеется в виду статья «Реализм (http://litres.ru/pages/biblio_book/?art=22551674)».]; теперь еще раз скажу: реализм картины, статуи, повести, музыкальной пьесы составляет не то, что в них реально изображено, а то, что просто, ясно, понятно вводит нас в известный момент интимной или общественной жизни, известное событие, известную местность. Есть немало художественных произведений, исполнение которых реалистично, но самые эти произведения, в целом, не могут быть причислены к школе реализма.
Для пояснения сказанного возьму несколько примеров и прежде всего известную картину Брюллова «Последний день Помпеи», бесспорно имеющую много достоинств[2 - …возьму несколько примеров… – Для «примеров» приводятся картины К. П. Брюллова «Последний день Помпеи» (1830–1833), А. А. Иванова «Явление Христа народу» (1837–1857), И. Н. Крамского «Христос в пустыне» (1872), серия картин Ж.-Л. Мейсонье, В. И. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком» (1895).]. Как объяснить то, что изображение ужасного момента мало ужасает зрителя? – Очень просто: художник одинаково заботился и о том, чтобы дать правдивое изображение страшной ночи, и о группировке действующих лиц, красоте линий – в этом достоинство картины для поклонников старой «исторической живописи» и недостаток для последователей реалистического направления. Группы и линии сообщают картине известную размеренность, холодность – в натуре жители города стадно бежали, спасались, не заботясь о том, составляют они красивые группы и линии или нет.
Затем, рисунок прекрасный, живопись превосходная; но как же первый оставил ясными, даже резкими, все контуры, несмотря на то, что сцена происходит на воздухе, ночью, а вторая почти не приняла во внимание ярких отсветов Везувия – раскаленная лава огнедышащей горы, видимо тянущаяся далеко вперед по правой стороне картины, должна была бы дать чрезвычайно сильную красную краску всем фигурам, а не затронуть их только слегка; иными словами: вся толпа должна была бы быть залита красным светом, с небольшими лишь рефлексами от луны, освещение которой ничтожно сравнительно с светом громадного, до неба поднимающегося, столба красного пламени!
С этой стороны картина, представляющая то же самое извержение огнедышащей горы, мариниста Айвазовского, несмотря на примитивность техники, сильнее передает впечатление безотрадного ужаса события.
В общем, повторяю, в знаменитой картине Брюллова очень много таланта, академического знания и уменья, много реальности в исполнении, но мало «реализма».
* * *
Возьмем известную картину другого не менее знаменитого художника Иванова – «Явление Христа народу». Изучение местности и типов добросовестное, насколько возможно изучать издали – верно передать Палестину по этюдам, деланным в Италии, довольно трудно. Одежды все новы и надеты рутинно, по академическому шаблону, особенно на Иоанне Крестителе. Крест в руках последнего совсем не логичен – откуда, зачем он? Рисунок превосходен, но сух, контуры обведены точно проволокой, что непонятно на открытом воздухе. Живопись не так блестяща, как у Брюллова, хотя тоже академически очень умела и старательна, но исполненная в четырех стенах, неверна месту, знойной пустыне; в картине нет воздуха, жары, так же важных для общего впечатления, как и небо, и растительность, если не более.
В общем, опять очень много знания, много наивной своеобразной прелести в исполнении, но «реализма» нет.
Мне скажут, что Иванов не мог совершить путешествия в Палестину по неимению средств