Who by fire

Виктор Олегович Пелевин

«Справа от Бориса Марленовича, надежно скрытого черными очками и париком, сидели двое пассажиров, которые начали доставать его своим беспредметно-претенциозным базаром еще до взлета. Говорили они громко, не стесняясь окружающих, словно сидели в салоне первого класса одни…»

Виктор Пелевин

Who by fire

There' ll be the breaking of the ancient Western code…[1 - прим. – древний Западный обычай будет разрушен…]

    Leonard Cohen

Справа от Бориса Марленовича, надежно скрытого черными очками и париком, сидели двое пассажиров, которые начали доставать его своим беспредметно-претенциозным базаром еще до взлета. Говорили они громко, не стесняясь окружающих, словно сидели в салоне первого класса одни. Точнее, говорил в основном один из них, плешиво-бородатенький и счастливо-пьяный, похожий на эйфорического Ильича после открытия немецкой кредитной линии. Другой, напоминающий что-то среднее между Черномырдиным и большой медведицей, помалкивал, перебирая большую связку тамагочи, висевшую у него на руке наподобие четок – там была целая виртуальная птицефабрика, и кормить электронных цыплят приходилось довольно часто. По этой связке Борис Марленович сразу вычислил хозяйственника старой советской школы. А вот с его говорливым спутником ясности не было никакой, и это раздражало Бориса Марленовича, потому что он привык понимать все сразу.

– Русский народ, – вещал этот непонятный, кося хитро-пьяным глазом по салону, – никогда не знал свободы. Не познал он ее и сейчас. Нормальное состояние России – это заморозки. И вся ее история заключается в том, что она рывками движется от одной оттепели к другой, все время стремясь к свободе и каждый раз промахиваясь. Зато когда выпадает оттепель, ее сразу чувствуешь. Дело тут не в политике и не в экономике – это все туфта, как закажешь, так тебе аналитики и напишут. Просто что-то появляется в воздухе, и на некоторое время становится легче дышать. Нам повезло – была «горбачевская оттепель». Подышали немного перед олигархатной революцией. А следующей оттепели теперь лет тридцать ждать. Если не сто.

– Ну ты все-таки не очень, – тихо отвечал второй.

– Нет-с, Павел Сергеич, на нашем веку будет главным образом Советская власть с публичными домами и игорными заведениями. Вонять, короче, будет как при Брежневе. Уже сейчас пованивает. В любом месте, где плотность наворованных денег на квадратный метр превышает санитарную норму… Стоит ли удивляться, что люди, которые не могут жить по этим гнусным правилам, берутся за оружие?