Иллюзия

Игорь Григорьян

… – Это совсем не просто. Контролировать свои мысли – самая тяжелая работа из всех, известных мне, – дракон на мгновение замолчал, – наверное, поэтому, люди и избегают ее, как огня.

– Почему это так тяжело?

– Потому что контролируя свои мысли, ты контролируешь самую что ни на есть настоящую и действительную реальность. Поэтому это так тяжело.

– Но выкопать яму в заледеневшей земле, наверное, не легче?

– Вся остальная работа, кроме контроля и управления своими мыслями, не идет в счет. Копание ямы, например, хоть с первого взгляда и может показаться тяжелым физическим процессом, но по своей сути не изменяет ничего во Вселенной. Выкопав яму, ты изменяешь лишь кажущееся тебе реальным Пространство. Ты заменяешь одну невесомую и ничего не значащую иллюзию существования Пространства без ямы на другую иллюзию, но уже с ямой. А в настоящей Вселенной так ничего и не поменялось. И количество земли осталось прежним. Поэтому выкопав яму, ты можешь разве что утомить свое тело. Утомить одну выдумку тем, что якобы изменяешь другую. Ведь и тело, ограниченное кожей – такая же иллюзия, как и все остальное Пространство, ограниченное Сознанием. Вот так и выходит, что если уж что-то и изменять, то только мысли. Со всем остальным они справятся сами, без участия твоего физического тела. И с ямой в том числе. Всегда найдется тот, кто предпочтет копать, а не думать.

– Поэтому и говорят, что мысли материальны?

– Почему так говорят, я не знаю, – Артак усмехнулся, – но именно мысли и материальны. Остальная материя – миф.

– Но ведь если задуматься… – я встал, почему-то схватился за голову и прошел пару шагов вперед, – но ведь если задуматься, исходя из того что ты сказал, то нет ничего, кроме меня самого? – я остановился и уставился в пустоту, не зная где находится мой собеседник.

– Нет, конечно нет. И более того – никогда и не было, – голос, казалось, был доволен моим выводом, – и никогда уже и не будет, – после небольшой паузы добавил он, – а если точнее, то и никогда нет. Ведь правильно говорить можно только в настоящем времени. Это твой Мир. Твой и каждого кто в нем.

– И ударив бездомного пса…

– Ты наносишь удар в самое свое сердце, – голос говорил как никогда серьезно.

– И помогая незнакомцу на дороге…

– Ты протягиваешь эту руку себе самому, через все существующее в человеческом понимании Пространство и Время, – он повторил слова, видимо, показавшиеся ему важными, – ведь никого, кроме тебя нет и никогда не было. И никогда не будет, – Артак опять усмехнулся и замолчал…

1

Я зашел в зоопарк не потому что люблю животных в клетках. Просто он был мне по пути и, вместо того чтобы сесть в такси и отправиться домой, немного поколебавшись, а стоит ли, я купил входной билет и направился к воротам.

Большая белая акула подплыла к входу и внимательно посмотрела на меня. Ее глаза были черные и блестящие, будто вскрытые лаком. Больше всего они напоминали черные пуговицы на моей куртке – такие же твердые и неживые. Или черные глаза – бусинки на детском плюшевом медведе. С той лишь разницей что медведь в детстве был игрушечный, а акула сейчас что ни на есть настоящая. Факт. Она распахнула пасть и неожиданно произнесла:

– Добро пожаловать в зоопарк. И, хотя, лично я, например, с большим удовольствием вас бы съела, но не голодна. Завтракала.

Черные бусинки при этом отсвечивали глянцевым лаком.

– Благодарю вас, – вежливо ответил я, и повернувшись боком протиснулся в калитку.

– Знаете, а билет можно было и не покупать, – акула двигалась рядом, то заплывая вперед, то возвращаясь в мою акваторию, – ведь контроллеров на входе нет. Их здесь никогда и не было, а турникет поставили специально для сомневающихся в своем праве заглянуть сюда. Знаете, есть такие люди, которым обязательно надо купить билет чтобы куда-нибудь зайти, – она посмотрела на меня оценивающе, будто хотела понять не отношусь ли я к таким, – они думают что без билета их не пустят.

Глаза, не мигая, смотрели прямо на меня.

– Вы можете вернуть его в кассу, – добавила она, кивая на кусок раскрашенного картона в моей руке.

Билет был ярким с гармонично подобранным