Козырь в рукаве

Светлана Алешина

Папарацци

Н-да, если уж не везет, так это на весь день… Сделав в темноте еще шаг, Оля вдруг ощутила, что нога ее зависла в воздухе. В следующее мгновение она уже летела вниз. Когда способность соображать вернулась, она обнаружила, что сидит на дне ямы и тихонько подвывает. Не то чтобы Ольга боялась покойников, но слишком уж все это было неожиданно. Женщина лежала на спине. Оля поднесла огонь зажигалки поближе к ее лицу… Это была Ирка! И она еще дышала! Теперь все события, произошедшие сегодня, представлялись в ином свете. Ирка явно во что-то влипла. Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», проклиная свой неугомонный характер, решает помочь девушке выпутаться из этой неприятной истории…

Светлана Алешина

Козырь в рукаве

Глава 1

– Ольга Юрьевна Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», – терпеливо повторила я в телефонную трубку.

– Одну минуточку, – ангельским голоском отозвалась трубка, – я записываю. Ольга Юрьевна…

– …Бойкова, – тяжело вздохнув, закончила я, и воображение живо нарисовало школьницу, старательно выводящую в тетрадке буковку за буковкой.

– …Бойкова, – послушно повторила «школьница».

– Передайте Ефиму Григорьевичу, чтобы он обязательно до меня дозвонился. Это очень важно.

Я положила трубку и снова вздохнула, теперь уже с облегчением.

Маринка, моя подруга и секретарь редакции в одном лице, посмотрела на меня с сочувствием.

– Оль, кофе будешь?

Кофе Маринка готовить умела. Я молча кивнула и потянулась за пачкой «Русского стиля». Плохой день, неудачный. В пачке сиротливо лежала единственная сигарета. Заначка тоже кончилась. На всякий случай я заглянула в боковой ящик стола. Разумеется, там было пусто. То есть там было все, что угодно, кроме сигарет. Маринка принесла чашечку дымящегося кофе, я снова молча кивнула ей в знак благодарности, закурила и погрузилась в тяжелые раздумья, запивая печальные мысли ароматным напитком.

Ефим Григорьевич Резовский, до которого я безуспешно пыталась дозвониться, зарабатывал себе на хлеб с маслом и еще на многое другое тяжким адвокатским трудом. Время от времени Ефим Григорьевич, для друзей – просто Фима, оказывал мне самые разнообразные услуги, так как таланты его не ограничивались только профессиональной сферой. Кроме того, у нас с Фимой давно установились прочные дружеские отношения. Общаясь с ним уже не первый год, я привыкла к его сложной и непредсказуемой натуре, но последняя выходка данного субъекта не влезала ни в какие ворота.

Около месяца назад Фима буквально вломился среди ночи ко мне в квартиру и, бросив на ходу: «Привет!» – промчался прямо на кухню, всем своим видом показывая, как он торопится. Его курчавая непослушная шевелюра торчала в разные стороны больше обычного. Я же от неожиданности так и осталась стоять около открытой входной двери, с возмущением разглядывая грязные следы от его ботинок. А я-то весь вечер убила на ненавистную уборку. И вообще, какого черта? Поймав в этот момент свое отражение в зеркале, я рассмеялась, захлопнула дверь и тоже поспешила на кухню.

Фима стоял ко мне вполоборота и спешно выкладывал из многочисленных карманов какие-то сверточки и пакетики, при этом он сурово вещал:

– Ольга Юрьевна, ситуация чрезвычайная, надежда только на вас. Необходимо спасти жизнь, стать, так сказать, ангелом-хранителем, то есть спасителем.

– О, господи, – вырвалось у меня.

– Мадам, вы мне льстите, – самодовольно ухмыльнулся Фима, возвращая мне назад мою же старую шутку.

– Мадемуазель, между прочим, – автоматически пробормотала я, опускаясь на стул и с интересом разглядывая пакеты.

Фима перехватил мой взгляд.

– Я тут по пути кое-что прихватил, но не уверен, что это именно то, что нужно, – начал было объяснять он. – Значит так, здесь, – он ткнул пальцем в один из пакетов, потом подумал и махнул рукой: – А-а, сама разберешься.

Затем он осторожно полез за пазуху, с сомнением покосился на меня и внезапно нырнул под стол. Все это время я молчала, пытаясь спросонья сообразить, что происходит.

– Все, красавица, мне пора, – радостно закричал Фима, выбираясь из-под стола. – Некогда, некогда, – зама