Съедобные сны, или Ошибка доброго мудреца

Вадим Шефнер

Вадим Шефнер

Съедобные сны, или Ошибка доброго мудреца

1. Деловое предисловие

Всем жителям Земли известно имя Матвея Утюгова, все помнят дату его добровольной кончины, которой был омрачен последний год XX века. Но меня не покидает ощущение, что к имени этого гения, к научному величию его постепенно подкрадывается забвение. Давненько нет ни новых книг о нем, ни научных трудов, ему посвященных. А сколько написано о нем в конце минувшего века! На всех языках и наречиях славили его ученые, писатели, поэты. Что касается журналистов, то те ему прямо-таки прохода не давали. Он, человек великой скромности, всячески отмалчивался, отбрыкивался, отнекивался, – и все-таки не всегда мог отбиться от этой настырной братии, не раз приходилось ему давать интервью. А теперь молчат писатели, молчат журналисты, – и только поэты время от времени посвящают ему свои стихи. Это о нем прочел я недавно в журнале новое стихотворение престарелого поэта В. Инкогнитова. Оно так кончается:

Его деяния угасли,

И грустный вывод мой таков:

Просчеты мудрецов опасней,

Чем заблужденья простаков.

Ну что ж, с двумя последними строчками я согласен. Но с первой – нет, тут поэт ошибся! Деяния Утюгова не угасли, они только потускнели. В дальнейшем они могут вспыхнуть новым светом. Человечество не было готово к разумному освоению его гениального открытия. Человечеству надо еще подрасти – и тогда воскреснет для него Матвей Утюгов, и великий дар его осчастливит всех землян!.. Кстати, тот же самый В. Инкогнитов в дни расцвета славы Утюгова вот как о нем отозвался:

Неплохо ели наши предки,

А нам достались лишь объедки.

Но ты нас вывел из пустыни, —

И сытость к нам придет отныне!

В те годы все поэты наперебой восхваляли Утюгова. Поэма Н. Могутного «Явленье гения» даже в школьную программу была включена. Там, среди прочих, такие два четверостишия были:

Небесной манной Бог Саваоф

Снабдил голодающих в трудный час, —

А ты, чтоб каждый был сыт-здоров,

Космической пищей питаешь нас!

Великий Кормчий (от слова «кормить»!)

Ты всем пропитанье сумел добыть,

Ты кормишь весь мир, ты – выше богов,

Матвей Васильевич Утюгов!

Никогда не забуду, как возмутило Матвея сравнение его с «Великим Кормчим» – ему почуялось, что тут культом личности завоняло. И вообще терпеть не мог он всяческих восхвалений.

…Во всех книгах и статьях о Матвее Утюгове упоминается и мое имя. При этом в некоторых из них моя роль в его судьбе явно преувеличена. Однако сам я о Матвее никогда не писал, – и вот теперь, на склоне пенсионных лет, решил поделиться с читателями воспоминаниями о нем и напомнить о том, что происходило тогда, в конце XX века, когда мой друг явил миру свое открытие.

Коротко о себе. Я, Геннадий Борисович Питерцев, – не писатель, но человек грамотный. До ухода на пенсию преподавал русский язык школярам младших классов. Плохо запоминаю цифры, числа, а вообще-то память хорошая. В лжецах не числюсь.

2. Под тещей

Всем известен год и день, когда Матвей Утюгов практически осуществил свою гениальную идею. А мне посчастливилось познакомиться с ним за несколько лет до этой великой даты. А в тот августовский день мы, – то есть я, моя жена Зоя Сергеевна и наша дочка Кира, – вернулись в родной Питер из Сестрорецка, где отдыхали в семейном санатории. Кормили там неплохо, но все больше овощами, и я истосковался по калорийной пище. По возвращении Зое сразу же удалось купить яиц, из которых она быстро сотворила яичницу. Но мне этого мало было, мне колбасы хотелось. Взяв сумку-авоську, я отправился на поиски. Увы, в ближайшем от нас магазине колбасы не имелось, не было ее и в угловом гастрономе. Я пошагал дальше. И тут мне повезло. Недалеко от Такелажного переулка я встретил Сергея Георгиевича Виксона, соседа нашего по коммунальной квартире.

– «Под тещей» пиво есть и сардельки есть! – радостно сообщил он. – Не опоздайте!

Поблагодарив его за благую весть, я свернул в переулок и быстрым спортивным шагом направился к пивной «Под тещей». Конечно, официально она такого названия не имела, ее так старожилы нашего