Священная корова

Брюс Стерлинг

Старомодное будущее #4

Несколько дней из жизни индийского кинорежиссёра в будущем, в котором западная цивилизация почти погибла. И причина этой гибели – проста.

Брюс Стерлинг

СВЯЩЕННАЯ КОРОВА

Он проснулся в темноте под мерный стук рельсов. Широкие незнакомые ландшафты, огромные, как детские сны, рокотали позади его отражения в стекле вагона.

Джеки пригладил спутанные волосы, неловко потянулся, вытер усы и подоткнул железнодорожное одеяло под шелк пижамных штанов. Через пролет от него, растянувшись в креслах, тяжелым сном спали двое членов его команды: звукооператор Кумар и кинооператор Джимми Сурай. У Сурая была заткнута за ухо незажженная сигарета, тонкая золотая цепочка на шее повисла под неудобным углом.

Прима группы, Лакшми Малини по прозвищу Искорка, пришла по проходу, бледная, покачиваясь, завернутая в сувенирный плед, как в сари.

– Проснулся, Джеки?

– Ага, деточка. Вроде бы.

– Так он тебя разбудил, да? – объявила она, хватаясь за его кресло. – Вот тот жуткий удар, да? Этот дурацкий крен, прах его побери. Нас чуть с рельсов не скинуло.

– Ты бы села, Искорка, – предложил он запоздало.

– Десятки погибших, да? – сказала она, садясь. – Звезды, режиссер, съемочная группа погибла в дурацком трагическом инциденте на дурацких английских железных дорогах. Я уже вижу заголовки в этой дурацкой «Стардаст».

Джеки потрепал ее по пухлой руке, нашарил свой саквояж, достал портсигар и закурил. Искорка попросила затянуться и вернула сигарету ему. Вообще-то она не курила.

Плохо для голоса, и для танцев тоже дыхание сбивает. Но после двух месяцев в Британии она у всех стала стрелять затяжки.

– Нам не грозит гибель в поезде, – сказал ей Джеки с улыбкой. – Мы киношники, лапонька, и нам суждена иная смерть. Налоговики нас задушат.

Джеки смотрел, как за окном грохочет старая железнодорожная платформа в призрачном сиянии тумана. Пара англичан, закутанных до самых глаз, сидела на чемоданах с непроницаемостью сфинксов. Джеки они понравились.

Местный колорит. Отличная атмосфера.

Искорка не унималась:

– И ты думаешь, Джеки, это мы хорошо придумали?

Он пожал плечами:

– Жутки старые железные дороги, милая, но они, англичане, очень медленно воспринимают жизнь.

Она затрясла головой:

– Джеки, эта страна…

– Ну-ну, – сказал он, приглаживая волосы. – Зато здесь до смешного все дешево. Четыре пленки в коробке по цене одной натурной съемки в Бомбее.

– А Лондон мне понравился, – смело заявила Искорка. – И Глазго тоже. Чертовски холодно, но не так уж плохо. Но Болтон? В этом дурацком Болтоне никто не снимает фильмов!

– Бизнес, лапонька, – сказал он. – Необходимость снижения производственных издержек. Количество рупий на метр снятого материала…

– Джеки! – перебила она.

Он хмыкнул.

– Ты мне лапшу на уши вешаешь, лапонька.

Он покачал головой:

– Верно, девонька. Джеки Амар никогда не экономил на своих сотрудниках. Пойди поспи, красавица. Чтобы завтра быть красавицей.

***

Джеки своим фильмам названий не давал – перестал после первых пятидесяти. В бомбейской студии сидела для этой цели целая орава негров-писателей, держа под рукой словарь рифм языка хинди. Джеки учитывал свои кинематографические шедевры по номерам и кратким пересказам в блокноте искусственной кожи, с золотым обрезом и вынимающимися страницами.

Фильм «Джеки Амар Продакшн № 127» был его первой картиной в веселой старой Англии. Номер 127 снимался на складе в Тутинд-Беке, и на несколько часов еще арендовали лондонский Тауэр. Фильм был приключения-детектив-комедия о паре неудачливых эмигрантов (Радж Ханна и Рам Ханна), которые придумали план, как выкрасть алмаз «Кох-и-нур» из сокровищницы Короны Англии. Почти все время братья Ханна были пьяны. Искорка, снимаясь в паре танцевальных номеров, в сценах объятий возмущенно жаловалась, что от них разит скотчем. Джеки отправил близнецов обратно в Бомбей.

Номер 128 был первым, где звездой стала открытая Джеки английская инженю, Бетти Чалмерс. Она пришла по объявлению, приглашавшему английских девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, с примесью индийской крови и определенными выдающ