Расплата кровью

Элизабет Джордж

Инспектор Томас Линли и сержант Барбара Хейверс #2

В большое имение в Шотландии прибывают гости. Это члены театральной труппы, собирающиеся на читку новой пьесы. Вокруг пьесы разгораются споры, завершающиеся убийством ее автора. Инспектор Томас Линли, занимающийся расследованием дела, оказывается в тяжелом положении, ведь главная подозреваемая – его давняя любовь.

Элизабет Джордж

Расплата кровью

Светлой памяти Джона Вира

Когда к безумству женщина склонится

И узнает, что другом предана,

Как ей от мук, бедняжке, исцелиться?

Как может честь спасти она?

Один есть путь о клятвах вероломных

Неверного заставить сожалеть,

Свое бесчестье скрыть от глаз нескромных,

Одно есть средство – умереть!

    Оливер Голдсмит (Перевод Д. Закса)

1

Шестнадцатилетний Гоуван Килбрайд терпеть не мог вставать спозаранку. Еще живя на ферме у родителей, он каждое утро выбирался из постели с ворчанием, разнообразными сетованиями и берущими за душу жалобами оповещая всех, кто оказывался поблизости, насколько ему обрыдла жизнь земледельца. Поэтому когда Франческа Джеррард, недавно овдовевшая владелица самого крупного в их краях поместья, решила превратить свой огромный шотландский дом в деревенскую гостиницу (надо было как-то возместить налог на наследство), Гоуван тут же отрекомендовался ей: он тот самый человек, который ей требуется – готов быть официантом, барменом, а также надзирателем над двумя десятками цветущих юных особ, которые, вне всякого сомнения, рано или поздно наймутся сюда служанками или горничными. Но Гоуван вскоре обнаружил, что не все мечты сбываются. Ибо, не проработав в Уэстербрэ и недели, он понял, что обихаживать весь этот громадный, построенный из гранита домище предстоит штату всего из четырех человек, в состав коего входят: сама миссис Джеррард, средних лет кухарка с чрезмерной растительностью над верхней губой, Гоуван и семнадцатилетняя девушка из Инвернесса – Мэри Агнес Кэмпбелл.

Работа устраивала Гоувана так же, как и его положение в иерархии гостиницы, то есть не устраивала вовсе. Он был мастером на все руки и на все сезоны: привести в порядок участок – он, подмести полы – он, покрасить стены – тоже он, починить древний бойлер, ломающийся каждые две недели, – он, оклейка новыми обоями будущих номеров – тоже на нем. Все эти унизительные хлопоты (а он-то всегда мнил себя очередным Джеймсом Бондом!) и постоянные обиды можно было терпеть исключительно ради Мэри Агнес Кэмпбелл. Это чарующее создание появилось в поместье, чтобы навести лоск перед приемом первых постояльцев.

Не прошло и месяца, как Гоуван перестал воспринимать утренний подъем как тяжкий долг, ибо чем скорее он выбирался из своей комнаты, тем скорее он мог лицезреть Мэри Агнес, вступить с ней в беседу, почуять дурманящий аромат, когда она проходит мимо. А уж через три месяца все его заветные мечты о водке с мартини (смешанных в шейкере, а не просто взболтанных) и о зажатом в чьей-то мертвой руке (после его выстрела!) легком итальянском пистолете были напрочь забыты. Их сменила надежда удостоиться одной из солнечных улыбок Мэри Агнес, увидеть ее красивые ножки, надежда – по-юношески мучительная, дразнящая – хоть на миг прикоснуться к ее восхитительно полной груди, нечаянно столкнувшись с девушкой в одном из коридоров.

Все это казалось вполне возможным и естественным, пока накануне вечером не нагрянули первые постояльцы: группа актеров из Лондона, прибывших вместе со своим продюсером, режиссером и несколькими неизбежными прихлебателями. А прибыли они, чтобы отшлифовать новую постановку. Присутствие лондонских знаменитостей да еще некий сюрприз, обнаруженный Гоуваном нынче утром в библиотеке, с каждой минутой, похоже, все дальше отодвигали его мечту о блаженстве с Мэри Агнес. Поэтому, извлекши из кучи мусора, валявшегося в библиотеке, скомканный лист почтовой бумаги с гербом Уэстербрэ, он сразу отправился на поиски Мэри Агнес; нашел он ее в похожей на пещеру кухне, где девушка в одиночестве сервировала подносы для утреннего чая, которые надо было разнести по комнатам.

Кухня уже давно была излюбленным м