Калевала

Элиас Лённрот

Эксклюзивная классика (АСТ)

Кропотливо собиравшийся много лет известным финским фольклористом Элиасом Лённротом, этот эпос вызвал в международном сообществе ученых-фольклористов до сих пор не прекратившуюся войну между сторонниками и противниками Лённрота, упрекавшими собирателя в произвольном составлении текстов, их «причесывании» и прочих профессиональных грехах. Однако академические споры уже не могли остановить победоносного шествия «Калевалы» по миру – на ее основе писали пьесы, оперы и балеты, ее иллюстрировали знаменитые художники и переводили на ведущие языки мира, по ней снимали фильмы, мультфильмы и сериалы, а в Финляндии и Карелии в ее честь учреждены национальные праздники.

Элиас Лённрот

Калевала

Карело-финский эпос

* * *

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Руна первая

1. Вступление (1–102).

2. Дочь воздуха опускается в море, где, забеременев от ветра и воды, становится матерью воды (103–176).

3. Утка свивает гнездо на колене матери воды и кладет там яйца (177–212).

4. Яйца выкатываются из гнезда, разбиваются на кусочки, и кусочки превращаются в землю, небо, солнце, луну и тучи (213–244).

5. Мать воды сотворяет мысы, заливы, берега, глубины и отмели моря (245–280).

6. Вяйнямёйнен рождается от матери воды и долго носится по волнам, пока, наконец, не достигает суши (281–344).

Мне пришло одно желанье,

Я одну задумал думу, —

Быть готовым к песнопенью

И начать скорее слово,

Чтоб пропеть мне предков песню,

Рода нашего напевы.

На устах слова уж тают,

Разливаются речами,

На язык они стремятся,

Раскрывают мои зубы.

Золотой мой друг и братец,

Дорогой товарищ детства!

Мы споем с тобою вместе,

Мы с тобой промолвим слово.

Наконец мы увидались,

С двух сторон теперь сошлися!

Редко мы бываем вместе,

Редко ходим мы друг к другу

На пространстве этом бедном,

В крае севера убогом.

Так давай свои мне руки,

Пальцы наши вместе сложим,

Песни славные споем мы,

Начиная с самых лучших;

Пусть друзья услышат пенье,

Пусть приветливо внимают

Меж растущей молодежью,

В подрастающем народе.

Я собрал все эти речи,

Эти песни, что держали

И на чреслах Вяйнямёйнен,

И в горниле Ильмаринен,

На секире Каукомьели,

И на стрелах Ёукахайнен, —

В дальних северных полянах,

На просторах Калевалы.

Их певал отец мой прежде,

Топорище вырезая;

Мать меня им научила,

За своею прялкой сидя;

На полу тогда ребенком

У колен их я вертелся;

Был я крошкой и питался

Молоком еще, малютка,

Пели мне они о Сампо

И о чарах хитрой Лоухи,

И старело Сампо в песнях,

И от чар погибла Лоухи,

С песней Випунен скончался,

В битве умер Лемминкяйнен.

Слов других храню немало

И познаний, мне известных:

Я нарвал их на тропинке,

Их на вереске сломал я,

Их с кусточков отломил я,

Их набрал себе на ветках,

Их собрал себе я в травах,

Их я поднял на дороге,

Пастухом бродя по тропкам,

И на пастбищах мальчишкой,

Где луга богаты медом,

Где поляны золотые,

Вслед за Мурикки-коровой

И за пестрой идя Киммо.

Насказал мороз мне песен,

И нанес мне песен дождик,

Мне навеял песен ветер,

Принесли морские волны,

Мне слова сложили птицы,

Речи дали мне деревья.

Я в один клубок смотал их,

Их в одну связал я связку,

Положил клубок на санки,

Положил на сани связку

И к избе привез на санках,

На санях привез к овину

И в амбаре под стропила

В медном ларчике их спрятал.

Долго песни на морозе,

Долго скрытые лежали.

Не убрать ли их с мороза?

Песен с холода не взять ли?

Не внести ль ларец в жилище,

На скамью сундук поставить,

Под прекрасные стропила,

Под хорошей этой кровлей;

Не открыть ли ларчик песен,

Сундучок, словами полный,

За конец клубок не взять ли

И моток не распустить ли?

Песню славную спою я,

Зазвучит она приятно,

Если пива поднесут мне

И дадут ржаного хлеба.

Если ж мне не будет пива,

Не предложат молодого,

Стану петь и всухомятку

Иль спою с одной водою,

Чтобы вечер был веселым,

Чтобы день наш был украшен

И чтоб утренни