О'Меро

Мануэль Ривас

Из книги «Она, проклятая душа» #6

Мануэль Ривас (р. 1957) – один из самых известных и самых премированных писателей современной Испании. Он живет в Галисии, и его художественный метод критики окрестили «галисийским магическим реализмом». В своих книгах Ривас, по его словам, «пытается заново придумать реальность, перестроить ее и спасти».

Мануэль Ривас

О'Меро

Я должен навестить Лусдивину. Прихожу. Выписываю лекарства. Дозу приходится увеличить.

Потом, уже на улице, у клумбы с камелиями, беседую с ее мужем. Он ждет, что я скажу.

– Надо быть ко всему готовым, – говорю я. Он кивает.

– Понятно, она ведь и есть-то уже перестала. Он толстый, как бочка. До того толстый, что даже ходит с трудом. Колыхается весь.

Зовут его О'Меро. Моряцкое прозвище[1 - По-галисийски игра слов: o'mero – колючеперая рыба, но так же омофон имени Гомер. (Прим. испанского издателя).]. Он мне рассказывал, что растолстел как-то враз, буквально за несколько дней после того, как списался на берег. На суше его словно ветром надуло. А прежде был тощим и жилистым. И лицо вечно обветренно.

– Это я во всем виноват, – заявил он вдруг.

– В чем виноват?

– В ее болезни.

Я молча слушаю. Пусть выговорится. Он рассказывает, что всю жизнь свою провел в море, но мыслями всегда оставался с ней, Лусдивиной. Каждый день непременно улучал минутку, чтобы посидеть перед ее фотографией, будто снова и снова объяснялся ей в любви. А когда возвращался домой, счастью их не было предела. В рыбацких-то семьях всякое случается, но лично он никогда в жене не сомневался. Они с впрямь были созданы друг для друга. Эту женщину, считал он, ему сама судьба подарила. Хотя и не по заслугам.

Вот так все и шло – лучше не придумаешь. Пока их судно не отправилось ловить тунца на Мадагаскар. В Диего-Хуаресе он познакомился с Беатрис.

– Тамошние женщины, – веско заявил О'Меро, – самые красивые на свете. Смесь индийской и африканской крови. Когда приходишь туда после долгого плавания, они уже поджидают – выбирай любую. Бедность в тех краях страшенная. Так что они готовы идти с первым встречным просто за еду и какую-нибудь мелочь. Но справедливости ради надо заметить, что избранниц своих рыбаки обычно не обижали. Вот и я однажды выбрал одну – как бы даже против воли. Она меня взглядом к себе приманила. В глазах ее радуга переливалась. Была она совсем молоденькая, прямо девчонка, и за руку малыша держала. Все то время, что она со мной на корабле провела, ребенок тихо и послушно на молу сидел, ее дожидался. И она к нему несколько раз спускалась, еду носила – из той, которую мы на корабле готовили. Я спросил: «Это что, брат твой?» А она угрюмо так ответила: «Нет, сын». И больше я ее не расспрашивал.