?дательской системе Ridero

Русским может быть только тот, у кого чего-нибудь нет.

Но не так нет, что не хватает, а так нет, что и хрен с ним!

Никита Михалков

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

У МЕНЯ НЕБЫЛО ГЛАВНОГО

Я пришел много позже неё, расположился чуть выше на каменной глыбе и устремил всю свою сущность на девушку. Я молчал, она молчала. Я в трусах, она в купальнике. Я смотрел и не мог оторвать всего себя от её образа, возникшего передо мной на сиротливом сентябрьском каменистом пляже. Я подумал, что девушки чем-то походят на рыбок. Одни вообще не клюют, другие клюют, и есть такие, что создают видимость поклёвки и притом много обещающей, а потом исчезают в безмерности жизненного океана.

Рыбаков было мало. Вечером собирались на этом приятном уголке каспийского побережья по большей части любители дальних и ближних заплывов.

Махровое полотенце облегало её полулежащую фигуру и бросало мягкую тень от вечернего солнечного света на загорелую тонкую кожу. Сквозь стёкла солнцезащитных очков она смотрела вдаль на уровень морского горизонта.

В окружающем её пространстве, было что-то неосязаемое, но вибрирующее и говорящее при помощи этой вибрации, что она готова принять от жизни её новизну. Она сама еще этого не осознавала, но её невидимый и оживающий дух пел, ноты этой мелодии заполняли эфир.

Вот она передо мной; льняного цвета волосы зажаты тугой резинкой в хвост, припухшие губки, прямой носик, подбородок чуть приподнят. Она напомнила ласку, и этой лаской веяло от нее самой. На правой ноге слегка проступали два шрама от операции, видимо перенесённой в результате аварии.

Мне хотелось заговорить с ней, но это вызвало дискомфорт, и я отказался от этой мысли, которая

могла разрушить идеальную атмосферу созерцания невероятного, единственного и неповторимого в бесконечной вселенной существа, моей незнакомки, девушки – сказки…

Потянулись вереницей постоянные члены берегового сообщества купальщиков у камней.

Они здоровались со мной, а я не отрывал от нее глаз. Я любовался, она позировала как на сеансе портретной живописи, возможно, она, так же как и я не хотела разрушать этой идиллии.

Жена, подоспевшая следом за мной на постоянное место купания, спросила с некоторой ноткой сарказма:

– Любоваться будешь, или со мной заплывешь?

– Да, буду любоваться, – не оборачиваясь, спокойно ответил я.

Море быстро поглотило оранжевый круг солнечного диска, предварительно, у самой точки соприкосновения с горизонтом, сплющив его. Но именно сегодня в отличие от прежних вечеров, моим главным событием и моим солнцем была незнакомка. И она в какой-то момент оживилась, отмерла, оделась и ушла, растаяв, испарившись, уподобившись этому вечеру. Как-то вдруг, её не стало рядом. Внутри меня, что-то известное мне с самого детства запротестовало, потребовало продолжения игры, потом постепенно успокоилось надеждой возможной встречи уже завтра вечером, на этом же месте. Нет, ни завтра, уже сегодня, где-то в городе, где-то на аллее, в каком-нибудь кафе…

Весь следующий день прошел в ожидании встречи, совершенно ни кем не запланированной кроме меня и моего самолюбия. День как-то не задался с самого утра. Ломался компьютер, заказчики и клиенты уходили раздраженными, но к концу дня всё успокоилось, уравновесилось, компьютер выздоровел, студия закончила свой трудовой день достойно и чинно. Я бежал к заветному камню у моря в предвкушении встречи с незнакомкой, растаявшей во вчерашней ночи. Увы, повторения сказки не случилось.

Солнце зашло как всегда. Оно закатилось обыденно, пресно. Я проводил жену до дома, а сам, как обычно, пошел к себе. На место моего уединения, место, где на протяжении более пяти лет я познавал это состояние и изучал самого себя. Жена уже перестала быть женой, а перешла в категорию друга. У каждого из нас была своя жизнь, свои планы на её продолжение. Взрослые дети и праздники были единственным связующим звеном, оставшимся от ушедшей в прошлое большой любви.

Ожидать удачи, нужного совпадения обстоятельств, когда они соизволят быть в мою пользу, я больше не мог. Поэтому включил все свои навыки разведчика. Результат был ошеломительный, первый же допро