Тиберианец

Андрей Львович Ливадный

Экспансия. История Вселенных #3

…Глеба мутило. Мысли путались. Он снова перехватил взгляд Насти, но прочел в нем лишь глубочайший, отталкивающий ужас, – она видела, как он использовал аспирианские шунты.

В душе что-то надломилось. Пришла сухая, отчетливая мысль: «назад мне теперь хода нет. Добрые дела никогда не остаются безнаказанными».

Стало горько. Очень горько, обидно и одиноко.

– Свидимся… – он отпустил ее взгляд, закинул за спину «АРГ-8» и, не оглядываясь пошел по древней логрианской дороге, мимо разорванных тел ашангов, подбитой бионической машины, навстречу одиночеству, неизвестности, судьбе…

Андрей Львович Ливадный

Тиберианец

Пролог

Старый тиберианец жил отшельником, в избушке на краю леса.

В поселке его не привечали и побаивались, перешептывались за спиной, когда он приходил, но, случись беда, тут же забывали про страхи, бежали к нему за помощью. Такова уж натура человеческая.

Глеб познакомился со стариком случайно. Стояло раннее летнее утро. Сегодня вместе с родителями и другими сельчанами мальчишка отправился на дальний сенокос.

Телеги тащили мурглы. Добродушные великаны хорошо знали дорогу, понукать их не требовалось. Взрослые все больше молчали, настроение витало какое-то нервозное, напряженное. Иногда завязывались разговоры о каком-то «смещении», но семилетний мальчишка не понимал смысла коротких фраз, в которых сквозил безотчетный страх:

– Да ничего не случится, не бойсь! В прошлый раз по домам просидели, только время потеряли.

– Ага, отколь тебе знать? Испокон века в этот день по подвалам прятались!

– Эй, а ты календарь-то хоть ведешь? Двенадцать годков зарубки делаешь?

– Не-а.

– Ну вот и не баламуть народ! Может этот день и не сегодня вовсе! А сено само себя не переворошит! И в копны не соберется!

Глеб особо не вслушивался. Взрослые всегда о чем-нибудь спорят.

Вскоре проселок свернул к лесу. Трава здесь особенная, говорят: «земная». Домашняя скотина с нее не болеет.

Рассвет полыхал над Первым Миром слоистыми фиолетовыми полосами. В небе виднелись планеты Ожерелья, они изгибались дугой, словно огромные бусины.

Взрослые притихли. Телеги, скрипя деревянными колесами, втянулись в улочку меж заросших руин. Неподалеку на холме виднелись грубо обтесанные каменные столбы, образующие круг.

– Видишь, у мегалитов-то тихо! – хриплым шепотом сказал кто-то.

– Да уж лучше помолчи, а то накличешь! – цыкнули на разговорчивого сельчанина соседи.

Глеб вертел головой, недоумевая, чего так боятся взрослые?

– Ну, все, кажись пронесло.

Вскоре телеги миновали руины и выехали к лугам. Невдалеке молчаливой стеной темнел лес. Скошенная накануне трава лежала длинными полосами, их нужно переворошить, чтобы сохла.

Поросшую мхом избушку, приютившуюся под сенью крайних деревьев, мальчишка приметил сразу. Там наверное и живет старый тиберианец?

Глебу очень захотелось поближе взглянуть на жилище отшельника и он улизнул при первой же возможности, когда родители вместе с другими сельчанами принялись за работу.

День обещал быть жарким. Повсюду роилась мошкара.

На поляне подле замшелого сруба жилистый старик колол дрова.

Некоторое время Глеб наблюдал за ним, таясь в высоком травостое.

– Ну, чего прячешься? Подойди, не бойся.

Глеб поначалу оробел, но детское любопытство все же пересилило. Ух, сколько тут было интересного! Под кособоким навесом стояла огромная металлическая повозка с высокими бортами и крышей. Ее широкие ребристые колеса раза в два превышали рост мальчугана. Он даже голову задрал, разглядывая комья глины, прилипшие к покрытому шрамами корпусу.

– Она ездит? – неподдельно удивился Глеб.

– А то, – добродушно усмехнулся старик. – Но редко, – тут же добавил он. – Только когда очень нужно.

– Почему?

– Сложно объяснить. Не поймешь, мал еще. Ну, давай знакомиться? Меня Урманом зовут.

– А я – Глеб!

– Вот и хорошо. Взрослые тебя не заругают?

– Не-а. До обеда не хватятся.

Взгляд мальчишки с интересом перескакивал с одного на другое. Ух ты!.. – он даже невольно вздрогнул, разглядев в таинственном лесном сумраке силуэт огромного металлического чудовища, притаивше