Лос-Анджелес. Восточный Голливуд. 01:16.

Ресторан японской кухни почти опустел. Оставался последний посетитель. Им был тридцатисемилетний Ришар Гамон. Ещё несколько часов назад он находился среди пассажиров на борту самолёта, который прилетел из Парижа. Теперь же он сидел в ресторане, хозяином которого был пожилой японец, знающий толк в радушном приёме.

Ришар сидел за столиком в дальнем от парадного входа углу. Дорожная сумка лежала на полу около стола. Его безмятежный взгляд не отрывался от чашки супа с лапшой и двух бамбуковых палочек, которыми он задумчиво водил по бульону. Так Ришар просидел достаточно долго, пока молоденькая японка, обслуживающая его столик, не вернулась. На ней было платье из чёрного шёлка с широкой белой лентой на талии. Платье казалось узким, но и в то же время оно сидело достаточно свободно при том хрупком телосложении, которое имела девушка. Волосы её были аккуратно уложены сзади при помощи одной лишь тонкой палочки, а на губах просматривалась аккуратно нанесённая помада лёгкого оттенка красного.

Она подошла и спросила:

– Не желаете ли чего-нибудь ещё?

Ришар посмотрел на девушку без каких-либо эмоций и произнёс на своём вполне приличном английском, который едва содержал нотки чужеземного акцента:

– В вашем заведении курят?

Официантка робко опустила глаза и тихо произнесла:

– Извините, сэр. Но хозяин запрещает.

– В таком случае, могу ли я заказать чашку чёрного чая?

– Конечно.

Официантка удалилась. Едва ли её силуэт скрылся за шторами из бамбуковых бусин, за которыми пролегал вход на кухню, как Ришар достал из кармана пиджака пачку «мальборо» и закурил с зажигалки с изображением французского флага.

Вскоре Ришар заметил, как за шторами мелькнула чья-то фигура. Спустя несколько секунд послышался сдержанный крик на японском. В ответ последовал робкий женский ответ. Грубый мужской голос вновь прозвучал, но уже значительно громче. Миновали секунды и из кухни снова показалась та же самая официантка. Она возвращалась к столику Ришара. Её руки были выпрямлены вдоль бёдер и не колебались при ходьбе, а голова оставалась повисшей даже когда она остановилась и обратилась к Ришару:

– Извините, сэр. Вы не могли бы потушить сигарету?

Ришар стряхнул пепел в тарелку с лапшой, который стал расплываться по бульону. Затем он спокойно покачал головой и ответил почти шёпотом:

– Нет.

Голос девушки стал извлекать заметную дрожь:

– Но… но хозяин просит…

Она не смогла завершить. Её речь оборвалась, когда Ришар направил облако табачного дыма в её опущенное лицо.

Официантка с трудом проглотила комок слюны и спешным шагом отправилась обратно на кухню.

Ришар совершил очередную затяжку, продолжая смотреть на шторы, за которыми скрылась официантка. Вскоре оттуда вышел повар. Он был небольшого роста и имел короткую седую шевелюру. Он решительно, но не спеша подошёл и крайне вежливо обратился к Ришару:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте – отозвался Ришар.

– Я являюсь владельцем этого заведения и хотел бы узнать, всё ли вас устраивает?

– О, вполне. Спасибо за заботу.

Японец начал говорить с ещё большей деликатностью:

– В таком случае, могу я попросить и вас немного позаботиться о моём заведении и потушить сигарету?

Ришар молчал секунд пять, за которые у пожилого японца могло лопнуть терпение. После затянувшейся паузы он откинулся на спинку стула и безразлично произнёс:

– А что, собственно, может случиться, если я откажу в вашей просьбе?

Лицо ресторатора оставалось неизменным, чего нельзя было сказать о его голосе, который теперь звучал холодно:

– Боюсь, тогда это будет уже не просьба, а требование.

– А если я махну рукой и на ваше требование? Что тогда? – спросил Ришар, в очередной раз стряхнув сигарету над супом.

– Дальше – угроза.

– А…

Не дожидаясь реакции посетителя, японец добавил:

– А после угрозы может наступить только конец пути.

– Вот как? То есть вы даже не попросите меня покинуть заведение?

– Глупо просить человека о второй просьбе, если он не выполняет первую более пустяковую.

Ришар повернул голову в направлении окна, за которым мелькали десятки автомобильных фар, а затем снова посмотр