Дьявольская материя
Мишель Пастуро
Библиотека журнала «Теория моды»
Название этой книги звучит интригующе: неужели у полосок может быть своя история? М. Пастуро утвердительно отвечает на этот вопрос: их история, которую он прослеживает вплоть до конца XX века, полна самыми невероятными событиями. Каждая эпоха порождала новые практики и культурные коды, постоянно усложнялись системы значений, связанных с полосками как в материальном, так и в символическом плане. Во времена Средневековья полосатая одежда воспринималась как нечто низкопробное, возмутительное, а то и просто дьявольское. Во времена Возрождения и романтизма получили распространение «правильные» полоски – знаки праздников и символы свободы. Современная культура восприняла все практики и коды предыдущих эпох: «дьявольские» коннотации (полосатая одежда узников лагерей смерти) или сигнализирующие об опасности (зебра и другая разметка дорожного движения); полоски, связанные с гигиеной (постельные наборы и нижнее белье), спортом (профессиональная экипировка), игрой и т. д. Семиология полосок рассматривается Пастуро прежде всего в социальном контексте и служит лишь приближением к еще не написанной энциклопедии. Мишель Пастуро – французский историк-медиевист, профессор Практической школы высших исследований в Париже.
Мишель Пастуро
Дьявольская материя. История полосок и полосатых тканей
Посвящается Анне
Порядок и путаница в мире полосок
…в одежду из разнородных нитей, из шерсти и льна, не одевайся.
Книга Левит (19: 19)
«Этим летом отважьтесь на шик в полоску!» В этом экстравагантном слогане, что несколько месяцев назад заполнил рекламные щиты парижского метро, важно каждое слово. Но, думается мне, самое значимое здесь – глагол отважиться. Получается, что в самом появлении на публике в полосатой одежде есть что-то неестественное и шокирующее. Для этого надо обладать определенной смелостью, преодолеть застенчивость и не бояться оценки окружающих. Но отважившийся будет вознагражден: он приобщится к шику, к той непринужденной элегантности, что отличает людей утонченных и свободных. Мы вновь видим парадокс, столь характерный для нашего времени: для успешного функционирования любой социальный код может и даже обязан изменяться с точностью до наоборот. Так то, что изначально воспринималось как нечто ущербное и неполноценное, становится знаком превосходства.
Словом, историку тут есть о чем подумать. Велик соблазн обратиться в глубь веков и провести параллель между предполагаемой дерзостью нынешних полосок и многочисленными скандалами, которые они вызывали на протяжении всего Средневековья. Мы увидим, что полоски – это всегда неспроста, и история костюма демонстрирует это с особой наглядностью.
История, литература и иконография средневековой Европы свидетельствуют о множестве персонажей, традиционно носивших полосатую одежду. Евреи и еретики, шуты и жонглеры, палачи, проститутки и прокаженные, а также воин-предатель из романа о рыцарях Круглого стола, безумец из Книги Псалмов и сам Иуда Искариот – все они были изгоями и отверженными, все они нарушали или искажали существующий порядок вещей, и все они в той или иной мере связаны с дьяволом. Составить список всех этих «отверженных в полосатых одеждах» – дело несложное; гораздо сложнее понять, почему именно эта одежда была призвана подчеркнуть их негативный статус. Причем здесь нет ничего мистического или случайного – напротив, множество источников открыто характеризуют одежду в полоску как нечто низкопробное, возмутительное, а то и просто дьявольское.
А может быть, люди Средневековья искали в Священном Писании оправдание для собственной нелюбви к полоскам? Действительно, в 19?й главе книги Левит, наряду с прочими предписаниями морального и культурного характера, запрещающими смешивание, в 19?м стихе мы читаем: «Veste, quae ex duobus texta est, non indueris» («В одежду из разнородных нитей… не одевайся», буквально – «одежду, сотканную из двух». – Прим. пер.). Но латинский текст Вульгаты мало что объясняет, равно как и Септуагинта. Можно предположить, что в исходном тексте за duobus следовало существительное, уточ