Победитель должен умереть

Андрей Александрович Ильин

Обет молчания #15

Маленькая страна на Востоке, раздираемая бесконечными войнами, поделенная на сектора между группировками террористов, интересует многих. На этом небольшом клочке суши, называемом независимым государством, сходятся интересы многих стран. Опытному сотруднику разведки не привыкать к сложным ситуациям. Но неожиданно опасность приходит от собственного друга Джамаля. Разведчик оказывается в самом сердце наисложнейшего политического заговора. Теперь для того, чтобы обезвредить врага, ему придется применить всю свою хитрость, ум и опыт, ведь его противники – это люди, которым под силу управлять целыми странами…

Андрей Ильин

Победитель должен умереть

Эх, велика страна Рассея – от края край не увидать, птице за неделю не перелететь.

Велика, да бестолкова. Богатств не перечесть, хоть сто лет считай. Все есть – чего только душа не пожелает, а распорядиться тем богатством никак не выходит. С какой стороны не возьмись, одна похабень получается – как ране без портов ходили, так и нынче. Раньше все вместе непотребством отсвечивали, что не так обидно, а нынче всяк по отдельности срамотой мелькает.

«А чего бы вам рукава не засучить да не взяться, да не поднять, такие богатства имеючи, да не построить себе славную жизнь? – удивляются иноземцы разные. – Мы вот, ничего в земле своей не имея, работой одной хорошую жизнь себе добываем».

«Так то – вы, а то – мы! Ты хрен с оглоблей не ровняй! Тут чего не засучивай, один черт выйдет фигура без масла!» – сами про себя отвечаем мы.

Поганый у нас народишко. Работать не любит, всё норовит в теньке прилечь, да вздремнуть всласть, вместо того, чтобы тачку толкать.

Вороватый, опять же. Чего не положи, да отвернись на миг малый, и нету уже! Слямзили паразиты. Вот даже то, чего не надо тащат, даже то, что потом не продать, не подарить. Только если выбросить. А всё ж надо урвать у ближнего и к себе унести. Как с таким народом жить?

Опять же пьют. Много и чего не попадя. Такое пьют, что просвещённому европейцу в голову не придёт. Может, они тем самым раковины моют и засоры сортирные прочищают, а мы внутрь употребляем без закуси. Мрём от того тыщами, а всё ж таки пьём! Без всякого удержу и оглядки.

И всяк норовит другого с ног до головы обгадить словами непотребными, а то и по роже дать или зарезать в пьяном угаре. И все друг дружку за это не любят и себя, и страну свою хают распоследними базарными словами, и радуются, ежели где что заполыхает или повалится, и ждут потрясений и бед больших, аки счастья, и судачат о том взахлёб, ещё пуще жути нагоняя и находя в том какую-то свою радость. И пугают друг дружку: ужо хуже будет! Ох, будет, будет… Скоро-скоро! Как будто праздника ждут.

Такой народишко.

И правители ему под стать – из дерьма – дерьмо, а то и хуже! Ну, просто как на подбор. И воруют, и народец свой не уважают, а презирают всячески, бога не чтут, заповеди не соблюдают – прелюбодействуют, желают, воруют, мзду берут.

И народ им тем же отвечает. Такая жизнь…

Такое распоследнее государство, чтобы ему в тартарары провалиться совсем!

– Так выходит, народ у вас никчёмный и лучше ему совсем сгинуть? – вопрошает удивлённый иноземец.

– Это чего это ты такого сказал? Чего нас хаешь?! – возмущается наш народишко. – Чего напраслину возводишь и слова обидные ртом своим поганым говоришь.

– Так это не я, это вы! Про себя! Сами!

– Мы – можем! Мы, что хочешь про себя сказать право имеем, а ты не смей! Мы держава, где всяк за своего грудью встанет и любого ворога сокрушит, в порошок сотрёт и порошок тот по ветру развеет! Потому как народ мы хоть и безпорточный, с голой ж… но зато весь особенный, с загадочной душой!

– И то верно, – вторят правители рассейские, которые при портах, да к тому ж бархатных. – Путь наш особенный, иноземцу не понятный. Нам и с голым задом ничего, хоть даже на еже сидючи. Потому, что мы не такие, а другие – своеобычные. И ежели что – всем мало не покажется!

И ведь не врут, собаки! Потому как спиваясь, злобясь, воруя и облик человеческий теряя, вдруг, подхватившись, едут куда-то на Балканы жизни свои за