Конец СССР, Екатеринбург, начало 90х или уроки выживания в трудное время

Уважаемый читатель, если Вы из тех, кто не в состоянии досмотреть до конца «Молчание ягнят», Вам лучше не читать этy книгу. Жизнь может оказаться намного жёсче кино.

Детство

В самом центре России, на Южном Урале, есть небольшое, но очень живописное местечко под названием Касли, прославившееся своим чугунным литьём, вычурно отлитыми воротами и изящными статуэтками. Глухое местечко. Наверное, поэтому советская власть, вместе с навязанным ею атеизмом, там не вполне укоренилась и усопших отпевали в церкви, по старой русской традиции.

Жизнь, покрытая серым, унылым небом. Крупные капли дождя, глухо бились в окно, нервно стекая вниз, оставляя мокрый след, напоминая человеческую жизнь, полную суеты и бессмыслия. Огромное окно, во всю стену, от пола до потолка, большая, холодная комната, пропахшая типографской краской и клеем, то тут, то там аккуратно сложенные на полу многочисленные стопы книг. Окно выходило на церковную площадь, бесконечную, как Россия. Ребекка сидела у окна, уткнувшись в холодное стекло и молча наблюдала за миром, сквозь мокрые серые капли. Она любила сидеть у окна и смотреть. На площади стояла церковь. Каждый день через площадь несли гробы, звенели колокола. Ребекка сидела у окна и смотрела на эти бесконечные вереницы гробов. Это были самые ранние воспоминания её детства, ей не было и трёх лет, но эти гробы, колокольный звон и старенькую белую церковь она запомнила на всю жизнь. Жизнь начиналась со смерти. А «окна-во-всю-стену» она любит до сих пор. Напоминают детство и маму. Которой уже нет.

Когда Ребекка стала взрослой, она специально съездила туда. Всё показалось таким маленьким: дом, площадь, церковь, сами Касли. А тогда, в детстве, всё было большим, безразмерным, бескрайним, огромным. Весь мир с годами становится меньше и меньше.

***

Вскоре они переехали в Казахстан, куда мама была распределена по заданию партии и правительства, как секретарь партийной организации северо-казахстанской области. Они поселились в красивом коттедже из белого кирпича с тремя спальнями и огромым залом, где Ребекка любила танцевать под песни Анны Герман и «Умчи меня лесной олень». Коттедж был похож на современный замок, с огромным участком вокруг. У Ребекки появилась возможность много гулять и размышлять. Она ходила по огромному двору, покрытому белой ватой сугробов и размышляла: люди рождаются, идут в детский сад, школу, институт, на работу, женятся, заводят детей, выходят на пенсию и умирают. И в этом весь смысл жизни? Вот в этом? Из жизни в жизнь, из поколения в поколение, год-за-годом, век-за-веком. Это всё, ради чего люди живут? В чём смысл жизни?

На краю участка был досчастый, серый сарай, где семья Ребекки разводила кроликов. Вопреки многочисленным запретам взрослых, Ребекка любила, приставив лестницу к крыше, забраться на самый верх, и лёжа на крыше, смотреть в бездонное, безграничное небо, на величественно плывущие по облака. Она могла лежать так часами. Наилюбимейшее занятие. Казалось, что там, за облаками, находится кто-то живой и таинственный, тот, кто при помощи этих облаков, объясняет ей смысл жизни.

Между многочасовыми созерцаниями и раздумьями, находилось место и для приключений. У Ребекки всегда было много странных идей. Её новая идея звучала как «угнать у старшаков, изготовленный ими плот, и переплыть на нём озеро, чтобы посмотреть, какая глубина на том берегу». Тогда Ребекка рассуждала так: раз чем дальше от берега, тем глубже, то на том берегу должна быть самая глубокая глубина. Нужно проверить.

Было предложено угнать у старшаков плот рано утром, в их отсутствие. Почти никто не поддержал ee. Всем было страшно. Стояли у берега и мялись. – Ну и чёрт с вами, поплыву одна – подумала Ребеккa. В тот момент она увидела глаза Лёшки и Юрки. В их глазах застыл ужас и борьба двух страхов: страха шагнуть на плот, в неизвестность, и страха оставить её одну на этом плоту, наедине с пугающей неизвестностью. Им было страшно. Но ещё страшнее им было оставить её одну. И они шагнули.

Так они и плыли втроём, гребя палками вдоль берега. Если пыта