Дом певчих птиц

Юлия Владимировна Климова

XIX век. Маленькая сирота Софья оказывается в доме старой торговки канарейками. Теперь девочке нужно ухаживать за птицами, но однажды, она узнает тайну своей хозяйки, и совершит поступок, который гулким эхом долетит и до наших дней.

XXI век. Дина вынуждена провести неделю в гостях у археолога. Наверное, не стоило трогать чужие вещи, но любопытство решило иначе. «Найди того, кто тебя спасет», – чуть позже скажет судьба, и Дина попробует сделать правильный выбор.

Юлия Климова

Дом певчих птиц

Часть 1

Кто помнит имя? Нет, не я –

Отметин черных на судьбе не стало.

Другая будет пить теперь отраву,

Плести венок из мертвых роз

И складывать тоску в туман,

Где не сбылось, и где обман

Растет и набирает силу,

Где нет ответа на «помилуй»,

Где каждый день зовет меня.

Петербург. Далекое прошлое…

Холод всегда присутствовал в ее жизни. Он имел разный цвет, запах, вкус и даже разные лица. Он то проникал в дыры износившихся ботинок, то пробирался под тонкую изношенную кофту, то сжимал тощую шею, то смеялся в лицо, демонстрируя кривые желтые зубы. Соня привыкла к нему. Ее ничуть не беспокоили постоянно шмыгающий нос и дрожащие руки с красной потрескавшейся кожей и ломкими ногтями.

«Чем хуже ты выглядишь, тем лучше, – любил говорить Прохор, едко усмехаясь и щурясь. – Толстосумы охотнее расстаются со своими деньжатами, когда видят перед собой костлявого и жалкого сопляка или соплячку. Так что радуйся, что осталась без каши».

Мать бросила Соню три месяца назад на вокзале. Колючий ветер дул в спину, и волосы все время закрывали лицо, фразы улетали, и никак не получалось их ухватить. «Ты мне надоела… надо было сразу отдать тебя в какой-нибудь приют… и не нужно на меня так смотреть, я еще молода, а ты вечно путаешься под ногами… чтоб я тебя больше не видела, сама разберешься…» Соня хорошо запомнила нетвердую, пьяную походку матери и резкий прощальный взмах рукой, будто кто-то дернул ее за локоть. Потом пришел поезд, встречающие и провожающие засуетились на перроне, и первый, пока еще осторожный, укол страха заставил вздрогнуть: «Что будет со мной?..»

Много лет Соня скиталась с матерью от деревни к деревне, от постоялого двора к постоялому двору, но потом они добрались до Петербурга, и в душе вспыхнуло: «Вот она – сказка!» Большой, величественный город с торопливыми экипажами и неспешными прохожими, с высоченными домами и пестрыми лавками, с ароматами сдобы, витающими возле булошных, и веселыми торговцами на рынках. Но оказалось, что жидкий кисловатый суп, купленный за гроши в мрачном трактире неподалеку от кирпичных бань, имеет точно такой же вкус, как и похлебка, отданная из милости в небольшой деревеньке на перекрестке дальних дорог. И холод здесь был все тот же, его мало интересовало, кто перед ним: сытый, хорошо одетый граф или жалкая девочка в тонкой изношенной кофте.

Соня никогда не видела своего отца, и, если верить матери, имя его даже не было известно. Какие уж тут бабушки, дедушки и прочие близкие и дальние родственники… Пожалуй, сиротство тоже имеет вкус – продолжительно горький, без каких-либо смягчающих оттенков.

Но, если у тебя есть мать, ты же не сирота?

Соня не смогла бы уверенно ответить на этот вопрос, особенно покидая вокзал в звенящем одиночестве. Дрожащий страх уже поднимался от щиколоток к коленям, заставлял оглядываться, спотыкаться и нервно облизывать резко пересохшие губы. И, как назло, небо Петербурга темнело, обещая скорый дождь и серое безотрадное будущее, наполненное лишениями и скитаниями.

Где они ночевали в последний раз? Как найти дорогу в тот пропахший рыбой и луком мрачный дом с узкими грязными комнатками? И стоит ли искать, разве там предложат еду и бесплатный ночлег?..

Соне и раньше приходилось выпрашивать милостыню, но теперь, похоже, ее место было именно на паперти. Стоять, опустив голову, и просить немного легче, чем бегать по рынку, приставать к прохожим и настойчиво клянчить: «Дайте монетку, дяденька… Пожалуйста, дайте монетку, тетенька…»

– Почему она оставила меня? Разве я так сильно мешала? – тихо произнесла Соня, вытирая