Чёрная звезда заката

Олег Готко

Вы когда-нибудь хотели превратиться в самого что ни на есть афроафриканца? Не родиться негром, а именно проснуться однажды в чёрной шкуре? Да ещё в рабстве у советских ментов?.. Он тоже не хотел, но жизнь сыграла с ним очень злую шутку. Кроме злоключений, выпавших на долю героя, в новом романе Олега Готко нашлось место и для секретаря обкома, и для председателя колхоза-миллионера, и для африканского колдуна вкупе с местным некромантом, и даже для книги «Квантовая механика для чайников». Ну и, конечно же, для фирменного авторского юмора!

Олег Готко

ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА ЗАКАТА,

или

НЕПОЛИТКОРРЕКТНЫЙ ФАРС

I. НЕВОЛЯ ПУЩЕ ОХОТЫ

…Как вдруг, откуда ни возьмись,

В окно влетает змий крылатый;

Гремя железной чешуей,

Он в кольца быстрые согнулся

И вдруг Наиной обернулся

Пред изумленною толпой.

«Приветствую тебя, – сказала, —

Собрат, издавна чтимый мной!

Досель я Черномора знала

Одною громкою молвой;

Но тайный рок соединяет

Теперь нас общею враждой…»

    А.С. Пушкин. Руслан и Людмила

Мутные уличные фонари остались за спиной, и теперь лишь полная Луна боролась с кладбищенским мраком. Свет её увязал среди голых ветвей уродливых деревьев, беспорядочно росших то там, то здесь. Мёртвую тишину городского погоста нарушали только мягкие шаги да шелест крыльев ночных тварей и отдалённое уханье филина.

Аркадий Романович, в свои сорок три почти карлик ростом не более полутора метров, уверенно пробирался среди мест вечного упокоения, направляясь к тому краю, где были свежие захоронения. Одетый в серое, что добавляло ему неприметности, Черных шагал в чёрных кроссовках мимо надгробий, звёздочек и других нелепых свидетельств того, что под землёй лежат истлевшие кости тех, чьё время устанавливать кресты на чужих могилах давно миновало.

При мысли, что вся человеческая жизнь может уложиться в простую схему: «Родился, вкопал крест на чужой могиле и умер», в густой чёрной бороде того, кто считал себя колдуном, блеснули зубы. Уж о ком-ком, но о нём так сказать нельзя. И не потому, что ещё не вкопал ни одного креста и не умер. Это было бы слишком примитивно.

– Может быть, я ещё и не родился. По-настоящему, – ухмыльнулся Черных.

Он остановился около могилы, над которой возвышался чёрный бюст, изображавший кучерявую голову негра. Эрзац-памятник лоснился в лунном свете и явно был отлит из дешёвенькой пластмассы, потому как земля под ним, с виду массивным, даже не думала проседать. Конец земного пути незадачливого уроженца Африки венчала лаконичная надпись: «Йохiмбе Зумбезе. 5 квiтня 1967 року – 10 березня 1990 року»[1 - «Иохимбе Зумбезе. 5 апреля 1967 года – 10 марта 1990 года».].

– Так вот ты где спрятался! – хмыкнул ночной посетитель, покачал головой и произнёс: – Нехорошо, малыш! Родитель-то ведь волнуется! – затем после паузы добавил с фальшивой уверенностью: – Но ничего, недолго тебе осталось, хе-хе, в жмурки играть…

Иохимбе не ответил.

– Молчишь? Ну-ну, но учти, что ни котлета по-киевски, ни тяжесть могильного камня – это я, конечно, хе-хе, образно, – не есть гарантия того, что мы больше не увидимся. До встречи, «жмурик»!

Сыпнув несколько горстей земли с соседней свежей могилы в чёрный, ничем особо не примечательный пакет, Аркадий Романович двинулся в обратный путь. Около одного из надгробий серела в лунном свете дохлая кошка, которая тоже последовала за землицей. Эту ночь он вообще имел все основания считать удачной до тех самых пор, пока на выходе с кладбища в глаза не ударил слепящий свет фар.

Для усиления и без того сногсшибательного эффекта темнота взорвалась рёвом сирен, и едва вой умолк, как прозвучал громогласный голос:

– Стой! Сопротивление бесполезно!

Никак не ожидавший такой встречи, ошарашенный Черных уронил ношу и автоматически поднял руки вверх.

– Пацан, ты зачем это сделал? – тут же поинтересовался голос, сбавив децибелы.

– В-вдруг стрелять будете…

Он ничуть не сомневался, что поднятые руки отнюдь не гарантия личной безопасности. В его годы уже нет надобности лишний раз напоминать себе, в какой стране живёшь. Впрочем, как и о том, что аисты, неся в клювах