О любви

Геннадий Александрович Разумов

О любви написаны горы романов, стихов, пьес, научных исследований. И, если бы кто-то взялся собрать и сложить вместе все посвященные ей бумажные издания, то получился бы, если и не Эверест, но, наверняка, Эльбрус. Второе сравнение даже точнее первого, так как эту кавказскую горную вершину Господь Бог, использовав земную тектонику, сделал двойной, двуглавой. Поэтому можно считать, что высится она в качестве мужчины и женщины, олицетворяя гендерный дуализм мироздания.

Эта книга – еще один кирпичик, положенный в рукотворную гору рассказов о любви. Хочется надеяться, что и этот частный опыт может быть кому-то полезен.

Геннадий Разумов

О любви

не говори, о ней все сказано

© 2019 – Геннадий Разумов

В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.

Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.

* * *

Только чувству, словно кораблю,

долго оставаться на плаву,

прежде, чем узнать, что «я люблю», –

то же, что дышу или живу!

    В. Высоцкий

Любовь не значит слиться телом,

душою слиться – это да!

Но, между делом, слиться телом

не помешает никогда.

    И. Губерман

Предисловие

Вечный двигатель

Дачное июньское утро светилось ярким веселым солнцем. За длинным столом на террасе я умучивал манную кашу, прилипавшую к небу и застревавшую между зубов.

– Не чавкай, ешь с закрытым ртом. Как я говорила? – учила меня сидевшая рядом мама, покачивая ногой в такт несшейся от соседей «риориты».

Танговые ритмы прервал громкий мальчишеский оклик:

– Генка, выходи гулять!

Это был мой соседский приятель Вольтик. Я вскочил со стула, и вместе со мной соскочил на пол бутерброд, скучавший от непоедания в моей левой руке.

– Спасибо, хоть не маслом вниз, – проворчала мама, – ладно уж. Давай, быстро подними и протри снизу салфеткой. И поскорее, а то он еще больше загрязнится.

– Он уже запачкался, чего ему еще загрязняться? – возмутился я, не испытывая большого желания исполнять мамино желание.

– Это не так, – стала объяснять мне студентка физфака, пару дней назад отвечавшая на экзаменационный билет про теорию массообмена.

Не дождавшись, когда я поспешу выполнить ее наставление, она непедагогично сама нагнулась, подняла с пола бутерброд и положила его на стол.

– Какой же ты все-таки у нас неловкий, – укорила она и, придвинув мне стакан молока, продолжила свои объяснения: – Чтобы ты знал, между всякими телами происходит так называемый конвективный перенос, это значит, что совсем малюсенькие частички одного тела переходят к другому. Поэтому чем дольше твой хлеб пролежит на полу, тем больше грязи на него перейдет. Понял?

Конечно, я ничего не понял, но, чтобы маму ублажить, спросил, проглотив зевоту:

– Какие такие частички?

Она подумала, огляделась, посмотрела на окна и показала пальцем на узкий луч света, пробивавшийся сквозь зазор в белых льняных занавесках.

– Видишь пылинки летают? – сказала она. – Вот также бегают, снуют туда-сюда и мелкие-мелкие частицы.

Так я впервые узнал, что есть на свете такая малюсенькая крошечка, именуемая молекулой. Из нее состоит слон и блоха, кит и муха, генерал-полковник и продавщица огурцов. Прошло немало времени, пока я, уже студент, узнал, что эта основа мироздания вовсе не самая маленькая, что есть частицы и поменьше.

В еще более поздние времена мои юные мозги настигло и другое важное откровение – наш далеко еще не познанный Микромир, так же бесконечен и неразгадан, как вся наша Вселенная. Поэтому цепочка: молекула – атом – протон – кварк – … может продолжаться и продолжаться, никак не уступая в этом космическому ряду: планета – звезда – созвездие – галактика – … Таким образом, додумался я, по математически микромир – это и есть «минус бесконечность». И на каждого из нас приходится столько же миллиардов разных микробов-бактерий, сколько одному человеку на земле светит звезд на ночном небе.

Впрочем, для чего я затеял такое громоздкое и невнятное Предисловие? Какое отношение к теме моей книги имеют все эти малышки – элемента