Да будет воля Твоя
Максим Шаттам
Короли французского триллера
Добро пожаловать в Карсон Миллс, небольшой городок на Среднем Западе с маковыми полями, лесами и маленькими домами, где все знают друг друга по имени, а секреты сложно утаить. Настоящий маленький рай… если бы не Йон Петерсен. Он – воплощение всего худшего, что есть в человеке; сам Дьявол боится его. Рано или поздно вы окажетесь у него на пути. И тогда… Ваши самые низменные инстинкты могут вырваться наружу.
Максим Шаттам
Да будет воля Твоя
Maxime Chattam
QUE TA VOLONTЕ SOIT FAITE
Серия «Короли французского триллера»
Перевод с французского Елены Морозовой
Оформление обложки Екатерины Ферез
© Maxime Chattam, 2015
© Editions Albin Michel, 2015
© Морозова Е., перевод, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Искусства пересекаются, дополняют и взаимно обогащают друг друга – для этого они и созданы. Когда вы будете читать этот роман, предлагаю вам поставить фоном музыку, ту самую, что вдохновляла меня во время написания почти всего произведения. Музыка позволяет отрешиться от мира, уединиться в своей читательской башне из слоновой кости. Вот те музыкальные произведения, которые, на мой взгляд, станут прекрасным сопровождением к этой книге:
• «Дом из песка и тумана» Джеймса Хорнера;
• «Часы» Филипа Гласса;
• «Четыре времени года» Вивальди в обработке Макса Рихтера.
Посвящается Ноне, Сьюзен, Ги и Дани, привившим мне вкус к старине, а еще потому, что они там, откуда пришел я.
Он попытался вспомнить сон, но не смог. Осталось только впечатление, которое сон произвел на него. Он подумал, что эти существа, возможно, явились, чтобы предупредить его. Предупредить о чем? О том, что он не может пробудить в сердце ребенка то, что в его собственном сердце обратилось в прах.
Кормак Маккарти,
«Дорога»
Мой замысел – это всего лишь мой замысел, а дело есть дело.
Поль Валери,
«Тетради»
Предисловие
Во многих романах, где препарируют то, что называют насилием и злом, читателя держат за дверью с крошечным окошком, куда ему позволяют подглядывать, дабы он безопасно и безбоязненно мог наблюдать самое дурное, что есть в нас. Эта дверь является молчаливым обещанием защиты со стороны литературы, которая покровительствует тем, кто ей доверился. В этой книге дверь распахнута настежь. Наш роман, хотя и жесток, не пытается ничего преувеличить, он лишь ищет ответы на вопросы. Когда же будет перевернута последняя его страница, уверен, ответ на самый страшный вопрос взорвет ваше сознание. Но для этого вам придется пройти по опасным дорогам. Так что будьте осторожны.
А чтобы избежать любых недоразумений, знайте, что я не принадлежу к тем рассказчикам, с которыми вам предстоит познакомиться, я всего лишь извлек этот текст из старой пыльной коробки, найденной среди семейного хлама на чердаке.
Эджкомб,
18 июля 2014
1
Наступил один из тех ленивых рассветов, когда серая и сырая заря долго потягивается, а потом с трудом карабкается к низко нависшим тучам, будто бы не желая освещать очередной день на земле людей. Райли Ингмар Петерсен подпрыгивал, стараясь не угодить в заполненные грязью ямки посреди высокой травы и увядшего вереска, и в то же время не отстать от длинноногого отца, который, хоть и нес тяжелый молот на плече, легко и быстро двигался вперед. Сухощавый, с такой тонкой кожей, что при малейшем движении заметно, как вибрируют сухожилия, проступают вены и перекатываются мускулы, напоминающие непредсказуемые морские течения и готовые в любую минуту взорваться яростной пеной, Йон словно весь состоял из нервов.
Фермер с сыном спускались по склону лощины за их владениями, двигаясь к чахлой рощице – горстке буков, тополей и ясеней с тощими, изможденными стволами, похожими на сваи, – к рифу, полупрозрачному в свете усталой зари. Йон называл этот кусок земли «неудобьем», ведь что бы там ни сеяли, ничего не прорастало, и даже природе, несмотря на вековое упорство, не удалось пробудить плодородную силу в здешней бесплодной почве.
Склон покрывали беспорядочные клочья тумана. По мнению одиннадцатилетнего Райли, чьи ноги по самые бедра тонули в этих
ЛитРес