Я и МЫ. Трансформации достоинства личности в российских конституциях

Людмила Евгеньевна Лаптева

Научные доклады: государство и право

В научном докладе рассматривается история юридического оформления правового института достоинства личности и сквозь призму этой методологии исследуются проявления данного конструкта на разных этапах эволюции советского государства и права.

Людмила Евгеньевна Лаптева

Я и МЫ: трансформации достоинства личности в российских конституциях

Две чашки весов: на одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «Я», на другой – «Мы», Единое государство. Не ясно ли: допускать, что у «Я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же. Отсюда распределение: тонне – права, грамму – обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны.

    Е. Замятин

Я говорю: «Я», подразумевая Советский Союз,

Я говорю: «Советский Союз», подразумевая себя.

    В. Маяковский

Цивилизованное общество – это такое общество, в котором его члены не унижают друг друга, в то время как достойное общество – это общество, где институты не унижают людей.

    Авишай Маргалит

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2018

В этом году исполняется 25 лет действующей Конституции Российской Федерации, и в отблеске этого события почти забылось, что в июле состоялся еще один юбилей – 100 лет со дня принятия первой российской-советской конституции. Думаю, никто не станет отрицать, что каждый из двух основных законов по-своему открывал новую страницу правовой истории России, провоцировал потребность в переосмыслении понятия права и лежащей в его основе идеи достоинства личности.

Достоинство личности: становление правового института

Наличие личного достоинства отличает человека от других живых существ[1 - Thinking Ethically: A Framework for Moral Decision Making. Developed by Manuel Velasquez, Claire Andre, Thomas Shanks, S.J., and Michael J. Meyer // http://www.scu.edu/etthiics/publications/iie//v7nl/thiinkiing.httml.]. И эта присущая только человеку черта основывается на его способности осуществлять свободный выбор, как строить свою жизнь, а также на фундаментальном праве требовать от других уважения к своему выбору. Теперь такое понимание достоинства кажется очевидным. Однако наука не сразу пришла к этой трактовке права на защиту человеческого достоинства.

В древности и в Средневековье личное достоинство само по себе не имело значения. Речь шла об оценке пользы, которую тот или иной свободный человек приносил обществу, занимаясь конкретным видом деятельности и принадлежа в силу этого к определенной социальной группе. В Русской Правде такой смысл выражало слово «путь»: по «пути» определялась сумма возмещения за оскорбление (бесчестие) отдельных лиц. Позднее относительно равное достоинство лиц признавалось только внутри сословия. Иными словами, на человека «наводилось» достоинство коллектива, тогда как ни о самосознании, ни тем более внешнем признании автономной личности разговор не шел.

Принятие идеи индивидуального достоинства лица в силу простого факта рождения его человеком утверждалось в истории непросто, по мере гуманизации общества, провозглашения в нем принципа формального равенства (равнодостоинства) всех граждан и свободы от государственного произвола. В Российской империи, по крайней мере со времен Екатерины II, тоже искали формы, позволявшие сочетать сословные интересы с индивидуальными, закрепляя за всеми подданными некоторый минимальный универсальный статус. Значимая подвижка в направлении правовой свободы происходит в 1861 г. Правда, отменить крепостничество пытались так, чтобы, дав крестьянам личную свободу, обеспечить интересы теряющих важную привилегию крепостников, традиционной опоры престола. Результат превзошел все ожидания: в пренебрежении было оставлено как право собственности помещиков на землю, так и очевидная невозможнос