1
Охота на мадагаскарских крокодилов
Семен Семеныч ехал в поезде по бескрайним северным просторам и развлекал себя тем, что уже три часа рассказывал миленькой соседке о том, как он в прошлом году охотился на крокодилов на Мадагаскаре, несмотря на то, что на Мадагаскаре он ни разу не был, хотя имел некоторое отношение к яхтам и яхтсменам, они как то на самом деле катали его два месяца ни пойми куда.
Потом он замолчал, задумчиво смотрел в окно, пил чай. Милая соседка поглядывала на него с некоторым любопытством, с тенью улыбки. Для неё он был явлением неопознанным, загадочным и неописуемым. На самом деле именно таким он и был. Сейчас подумал об этом и скромно улыбнулся ей в ответ.
– Хотите кофе? У меня настоящий молотый колумбийский, – сказал он.
– Хочу, – ответила она.
– Я пью несладкий, привык, но для вашего случая у меня есть шоколад.
Он пошёл к самовару со своим старым металлическим термосом, который видал виды на своём веку. Залил кофе кипятком, закрыл крышкой с клапаном и вернулся в купе. Впрочем, вагон был плацкартный, на некоторых вещах Семен Семеныч экономил деньги, на севере расстояния были огромные, и дорога и так обходилась не дешево, а его гонорары по-прежнему были скромны, и он уже давно к ним привык и смирился.
Часто именно в северном поезде Семен Семеныч находил новые истории для своих рассказов, у него был чудесный дар, он умел внимательно слушать людей, долго не перебивая, а собеседник часто открывался полностью и доверял ему какие то сокровенные мысли о которых не мог решиться рассказать своим старым друзьям уже очень много лет.
Он налил в две чашки свой крепкий кофе и одну из них придвинул спутнице. Она сделала глоток.
– Да вкусно, а я обычно пью растворимый, все время некогда, всю жизнь куда то спешу, а дела не кончаются никогда.
– Пить растворимый кофе это первый шаг к резиновой женщине, – ответил он.
Она слегка смутилась. А он подумал о том, что только людям искусства разрешается никуда не торопиться, и он прекрасно понимал, что уже много лет не разделяет жизнь своих соотечественников. Он давно придумал свою игру и жил по ее правилам. Но своей собеседнице об этом рассказывать не стал.
– Вы, наверное, ещё студент?
– Да, я на третьем курсе педагогического.
– Я был студентом очень много лет назад, это было ещё при СССР, потом работал в электронике, в те времена там не плохо платили и я летал самолётами Аэрофлота. Я скоро превращусь в пыльный музейный экспонат.
– Я уверена, что уж Вы то умеете стряхнуть с себя пыль.
– Как бы я не храбрился, но в душе она накапливается с годами.
– У Вас жизнь вовсе не скучная, у меня все гораздо проще и обычней, учёба, работа, ну друзья конечно есть, но времени всегда не хватает.
– У вас все впереди, хотя женская доля совсем другая. Потом будут дети, муж, работа. Да, в этом есть своя прелесть, ничего нового никто ещё не придумал.
– А Вы часто путешествуете один?
– Да бывает, компаньона найти не всегда удаётся. Я пока не хочу бросать якорь, но потом может случиться слишком поздно. Хотя у меня есть дочь, Ваша ровесница, у меня когда то была жена, но я тогда был бедным молодым художником, я не виню ее за то что она ушла. Это мой странный выбор судьбы. А может быть у меня и не было другого выбора.
– Это грустно. Я бы не смогла долго жить одна. Я не выдержу одиночества.
– У меня пол года назад родился внук. Я все время очень далеко, но мне греет душу то, что он есть. Новое поколение людей. Что их ждёт в будущем? Я этого уже не увижу. Осталось только рассказать им то, что было, хотя я не знаю, на сколько это будет им интересно.
– А я думаю, что если мне интересно, то им тоже будет интересно.
– То, что я пишу, это не совсем реальность, этот как театр или даже цирк, но некоторые рассказы грустные. Конечно, они как-то соприкасаются с реальностью. Некоторые из них абсолютно хроналогичны. Задача писателя завлечь в свою игру как можно больше людей. С каждым годом игра становится все сложнее. Некоторое время они ехали молча, слушали стук колёс и смотрели в окно. Был уже август, там сгущались сумерки. Летний полярный день подходил к концу.
– Вы ешьте шоколад,