Золото. Книга 4

Татьяна Вячеславовна Иванько

Что принесло золото в страну Солнца? Всеобщее благоденствие, процветание и расцвет? Или сытая распущенность, подлая слабость и заговор расцветут и распространятся вширь и в глубину? Что принесёт внезапная болезнь Великого Белогора? Что произойдёт в случае его гибели? Сможет ли выстоять перед сонмом врагов молодой царь? А царица? Выдержит их взаимная любовь испытание правдой? Что ждёт преступников? И какие преступления совершены и совершаются под личиной благих намерений? Кто раскроет их? Кто прольёт свет? Или прольёт кровь?..

Часть 14

Глава 1. Страшно…

Я даже думать не хочу о том, что я увижу. Я не хочу! Не хочу! Нет! Что случилось, Бел? Что же случилось? Как ты мог заболеть? Ты?! Что ты сделал, чтобы заболеть? Почему?!

Завидев меня издали, у ворот Солнечного двора ко мне бросились, кажется все, кто на Солнечном дворе есть, включая гусей и собак. Жрецы и их помощники и помощницы с радостными лицами, будто увидели солнце после зимней ночи.

– Государыня! Нашли тебя!

– Счастье-то…

– А мы думали…

– Ужо…

– Тебя нигде нет…

– А за Великим Белогором никому нельзя…

– Окромя золотой царицы…

Все столпились вокруг крыльца в терем Великого жреца. Хорошо, что остереглись подойти. Для Бела единственный лекарь – это я. Он для меня, я для него. Вот только он кудесник, а я всего лишь помощница лекарей…

Люди Белогора, кто прислуживает ему, кто видел на дворе, наперебой рассказывают мне, как он приехал ещё днём, едва живой…

– Волосы мокрые, сам белый как смерть, глаза блуждают. Поднялся наверх…

– Только и услышали грохот, а это он упал…

– Мы к нему, на кровать унесли, но…

– Даже раздеть ить нельзя…

– Цельный день тебя ждём, царица!

– Доброгнева приезжала, напугалася тоже…

– Прямо помертвела…

Всё это я услышала, пока спешившись, почти бегом пронеслась от ворот до крыльца и дальше по ступенькам. Эти слова и картинки, вызванные ими в моей голове, смешались в липкую кашу. Из всего я понимаю только одно: с Белом случилось то, чего не могло случиться.

Но я уже бегу вверх по лестнице, скорее к нему… Бел, как же так…

Распахнута дверь в его спальню. Вбежав в его покои, поспешила закрыть двери на задвижку, чтобы ни у кого не возникло соблазна войти или хотя бы заглянуть – всё вытянет силу.

Вот он, Бел…Милый, как же ты… Почему?..

Я бросилась к постели, надо понять, что с ним. Доброгнева сказала… Но ведь могли и отравить… Хотя кто, кроме неё, а она напугана… Кто… Явор…

Бел очень бледный и лежит навзничь. Безвольно, он не лежит так никогда…

– Бел! Бел!

Я к его плечам руками, он весь горит, сквозь рубашку мне печёт ладони… Надо снять рубашку, всю одежду, охладить его… Но как же снимешь, когда он тяжёлый будто каменный валун… я разрезала рубашку на нём, сорвала с могутных плеч, выглянув за двери, приказала принести льда – если чуть остынет, ему, сердцу станет легче… Может, очнётся, поможет мне…

Лёд принесли быстро. Постучали, я вышла за ведром:

– Руками не хватали? – спросила я.

Но вижу: на них рукавицы, знают, голыми руками нельзя касаться того, что его коже прильнёт.

– Что прикажешь ещё, царица?

Я посмотрела на них:

– Молитесь. Солнце село, сердцами молитесь и мыслями, до рассвета, а там вместе выйдем и помолимся ещё!

Горстями я прикладывала снег на грудь, прямо на сердце, и к вискам, а ещё, подумав, к запястьям и под коленки. Жара, и он раскалённый, снег тает очень быстро. Пока я снова и снова кладу сугробы на него, я замечаю, что он дышит неполно, не так как всегда. Вот, значит, что ту… Лёгкие застудил… задохнётся… Что же я сделаю?

От бессилия, отчаяния закипели слёзы в горле… Я сжала себе грудь, застывшую болью: Господи! Опусти, не души его! Не души! Оставь здесь!

Вдруг Белогор вдохнул глубже, поднял руку ко мне:

– Ты?.. Здесь… пришла… Ава-а… Ава… – он смотрит сквозь ресницы. – Прости меня… м-м-м…

Со стоном повернулся, потёк, покатился снег с его груди на простыню… но она тут же и сохнет, так жарко…

– Бел, милый, мой любимый, не проваливайся, держись!.. Держись же! Слышишь? Ну?!.. Помоги же мне! – обрадовалась я, увидев этот проблеск.

– Ава… прости меня… я… не мог