Чужие небеса

Андрей Александрович Васильев

Ученики Ворона #6

Когда ты изгнан из своего дома и на тебя открыта охота, то поневоле ты начинаешь платить миру той же монетой. Потому нет ничего странного в том, что маг Ворон и его ученики отныне не особо церемонятся с теми, с кем их сводит судьба. Да и с чего бы? Ведь теперь над ними чужие небеса…

Андрей Васильев

Чужие небеса

«Ученики Ворона»

Книга шестая

Глава первая

Если бы кто-то спросил, что именно является самой большой диковинкой, увиденной мной в Семи Халифатах, то я бы сказал: «ночное небо». Не распутные до крайности нравы, которые поражают воображение даже таких видавших виды людей, какими являются Фриша, Мартин и Гарольд, не гигантские базары, по которым можно ходить часами, не обойдя даже половину, не постоянная вражда правителей и не странные мировоззрения. Нет.

Небо. Такое, какого никогда до того мне видеть не приходилось, даром, что я уже успел побывать в этих краях ранее. Но в те дни у меня другие печали были, тогда я сначала гадал, что нас в Гробницах ждет, потом и вовсе не до божьих высот стало, больно на земле дела невеселые шли. А вот сейчас у меня есть время на то, чтобы осознать, какая красота царит надо мной. И как она отличается от того, что творится вокруг.

Ночь, ночь, стояла над Халифатами, и лунный свет заливал пустыню словно река берега во время ледохода.

Я стоял у шатра, смотрел на небо, на Луну и размышлял о том, что время здесь и в тех местах, откуда мы прибыли, все-таки течет по-разному. Тут, на Востоке, оно идет медленнее, здесь его ход можно ощутить чуть ли не физически. А там, в Центральных Королевствах, все обстоит совсем по-другому. Может, потому что там все постоянно спешат? Спешат жить, любить, богатеть, умирать наконец? Там вчерашний день не имеет никакой ценности, все решает «сегодня». И, может быть, чуть-чуть «завтра»

А тут – другое дело. Здесь сильны традиции, они определяют жизнь человеческую. Тут, в Халифатах, все пропитано уважением к тому, что случилось не только вчера, но и сто, двести лет назад. Горшечник учит сына своему мастерству точно так же, как когда-то его наставлял собственный отец. И этот сын со временем приведет в ту же мастерскую своего отпрыска, чтобы повторить ему слова, что слышал в юности от своего родителя. Нравится молодому человеку эта перспектива или нет – никого не волнует. Такова его судьба.

Хотя, по сути, на этом строится благополучие и стабильность Семи Халифатов. В них нет места народным волнениям, последним просто неоткуда взяться. Каждый знает свое будущее заранее, так чего бунтовать? Разве что нищие изредка пробуют буянить, но с ними отлично справляется городская стража. Впрочем, не поручусь за то, что и это тоже не традиция. Скажем, каждого пятого числа второго летнего месяца нужно постучать костылем о прилавок торговца специями, того, что стоит пятым в третьем ряду, а после перевернуть его.

И месть здесь, в Халифатах, тоже носит не столь стихийный характер как у нас, в Королевствах. Здесь никто моментально не вспыхивает как факел, немедленно не несется, размахивая оружием, к дому врага, и не устраивает стихийные разгромы, поджоги и смертоубийства.

Нет, тут месть подают красиво. Так, чтобы потом почтенным старикам во дворце местного эмира было, о чем поговорить. Представьте себе, к их мнению тут прислушиваются, и от него здесь кое-что зависит. У нас такое не принято, а слова тех, кто уже не может за себя постоять, принято пропускать мимо ушей. Пусть себе бормочут, воздух сотрясают попусту.

В Халифатах мнение старших иногда стоит больше, чем слово владыки. Особенно если изрек отец этого самого владыки, тот, что раньше сам сидел на престоле, а после передал его сыну. Во избежание, чтобы не придушили во сне подушкой, сочтя что папа зажился на белом свете. Такое в этих местах тоже случается. Но можете быть уверены в том, что подушка будет с традиционной для подобных случаев золотой вышивкой, из самого дорогого материала и после займет свое место в дворцовой сокровищнице, как реликвия.

Так вот – месть. Месть здесь является искусств