Бывает всё на свете хорошо

Геннадий Федорович Шпаликов

Стихи о любви (АСТ)

При упоминании имени Геннадия Шпаликова (1937–1974) сразу вспоминаются строчки из песен на его стихи – «Под снегом я фиалку отыщу…», «Пароход белый-беленький…», «Людей теряют только раз…», «Прощай, Садовое кольцо…» Он был незаурядным, ярким, талантливым поэтом, писателем, блестящим сценаристом: кто не знает фильмы «Я шагаю по Москве», «Застава Ильича», «Я родом из детства», «Ты и я»! Он писал о любви, о встречах и расставаниях, об обычной жизни людей, о добрых чувствах, проникнутых счастьем, вдохновением, а порой и светлой печалью. И конечно, о себе, своем восприятии мира, в котором ему удалось пробыть всего 37 лет.

Геннадий Шпаликов

Бывает всё на свете хорошо

«Ударил ты меня крылом…»

А. Княжинскому

Ударил ты меня крылом,

Я не обижусь – поделом,

Я улыбнусь и промолчу,

Я обижаться не хочу.

А ты ушел, надел пальто,

Но только то пальто – не то.

В моем пальто под белый снег

Ушел хороший человек.

В окно смотрю, как он идет,

А под ногами – талый лед.

А он дойдет, не упадет,

А он такой – не пропадет.

«Живу в скворешне Кулешова…»

А. Хохловой

Живу в скворешне Кулешова,

Привет тебе, спокойно спи

И брата, возрастом меньшого,

Дождем ли, снегом окропи.

    Октябрь 1973

Апрельский вечер

Зеленые от остроумия,

Веселостью изнемогая,

Шли двое.

Между ними – мумия,

Красивая и молодая.

    10 апреля 1957

«Ах улицы, единственный приют…»

Ах улицы, единственный приют,

Не для бездомных —

Для живущих в городе.

Мне улицы покоя не дают,

Они мои товарищи и вороги.

Мне кажется – не я по ним иду,

А подчиняюсь, двигаю ногами,

А улицы ведут меня, ведут

По заданной единожды программе.

Программе переулков дорогих,

Намерений веселых и благих.

    Декабрь 1963

«Ах, утону я в Западной Двине!..»

Ах, утону я в Западной Двине!

Или погибну как-нибудь иначе.

Страна не пожалеет обо мне,

Но обо мне товарищи заплачут.

Они меня на кладбище снесут,

Простят долги и старые обиды.

Я отменяю воинский салют,

Не надо мне гражданской панихиды.

Не будет утром траурных газет,

Подписчики по мне не зарыдают,

Прости-прощай, Центральный Комитет,

Ах, гимна надо мною не сыграют.

Я никогда не ездил на слоне,

Имел в любви большие неудачи,

Страна не пожалеет обо мне,

Но обо мне товарищи заплачут.

Бессонница

Бессонница, бываешь ты рекой,

Болотом, озером и свыше наказаньем,

А иногда бываешь никакой,

Никем, ничем – без роду и названья.

Насмешливо за шиворот берешь,

Осудишь, в полночь одного посадишь,

Насмешливо весь мир перевернешь

И шпоры всадишь.

Бессонница… Ты девочка какая?

А может быть, ты рыба? Скажем, язь?

А может быть, ты девочка нагая,

Которая приходит не спросясь?

Она меня не слушала,

А только кашу кушала

И думала: прибрать бы, а может, постирать,

А может, вроде свадьбы чего-нибудь сыграть?

Чего-то, вроде, около, —

Кружилось в голове,

Оно болотом скокало,

То справа, то левей.

Я говорю: не уходи,

Ночь занимается.

Ночь впереди и позади,

Лежать и маяться.

А ей-то, господи, куда?

Мороз, пороша.

Беда с бессонницей, беда, —

Со мною тоже.

Батум

Работа нетяжелая,

И мне присуждено

Пить местное, дешевое

Грузинское вино.

Я пью его без устали,

Стакан на свет гляжу,

С матросами безусыми

По городу брожу.

С матросами безусыми

Брожу я до утра

За девочками с бусами

Из чешского стекла.

Матросам завтра вечером

К Босфору отплывать,

Они спешат, их четверо,

Я пятый – мне плевать.

Мне оставаться в городе,

Где море и базар,

Где девочки негордые

Выходят на бульвар.

«Бывают крылья у художников…»

Бывают крылья у художников,

Портных и железнодорожников,

Но лишь художники открыли,

Как прорастают эти крылья.

А прорастают они так —

Из ничего, из ниоткуда.

Нет объяснения у чуда,

И я на это – не мастак!

«Бывает всё на свете хорошо…»

Бывает всё на свете хорошо,

В чем дело, сразу не поймешь,

А просто летний дождь прошел,

Нормальный летний дождь.

Мелькнет