…А тоска – это взрыв изнутри и движенье вперёд, —

в ту реальность, где память не стёрта и воздух живой…

1. У Небес на виду

Туманный ампир

Осенних деревьев застывший салют,

Промозглая горечь межвременья,

Туманный ампир, пешеходный маршрут,

Нетленный винтаж обозрения…

Пустых переулков тревожный сквозняк,

Машины, застрявшие в ступоре;

Шарада рекламы для вечных зевак,

И голос полиции в рупоре.

Дворовые лузеры, пьяные в дым,

Блудницы в кафе заскучавшие;

Лихие тинэйджеры нрава экстрим,

И лабухи недоигравшие.

О чём-то поёт ностальгия дворов

С акцентами выкриков матерных;

Энергия страсти дошла до столпов,

И дрыхнет Аттила на паперти…

Ни леди, ни боссы, ни просто жульё

Не ведают мер космогонии;

А скоро – гроза, и она воспоёт

Высокую силу гармонии…

В обдымленных сумерках проще мечтать,

Душой припадая к источникам,

И чуять кругом вездесущую мать —

Природу живую и точную.

Когда мы проснёмся?

Никто не узнает, о чём ты молчишь в полумраке

И как рождается диво;

Об этом лишь знают собаки,

Поскольку, они сенситивы.

Никто не знает, что принесёт

Внезапный удар весны,

И сколько ещё нам плавить лёд

В сердцах, обезумевших от войны…

Никто не знает, о чём говорят дожди

И что побеждает стронций;

Никто не знает, что нас ждёт впереди

И куда мы несёмся.

Но мне вчера сказала заря,

Что мы так похожи на тех

Богов,

Что носила Земля

Без помех

В счастье веков…

Рассвет

Отблеск солнца в окне – как очаг

Для того, кто устал от ненастья;

Всё надёжно, мир – здесь и сейчас,

Но согрета душа лишь отчасти.

Что ей надобно, странной такой?

Что дано во вселенской интриге?

В ней тоска оживает грозой,

И мечта сокрушает вериги.

Драгоценности ей ни к чему,

У неё – обнажённая вечность;

И, наверное, лишь потому

Ты в очах сохраняешь беспечность.

Экзальтация

Рань метелится в камни;

Свет зимы, серебрись!

Обжилась облаками

Разомлевшая высь.

Я плыву вдоль бульвара,

По волне буйных грёз;

Не нужны мне базары,

И не нужно колёс.

Я душой наизнанку

Целовал небеса,

И крутил не баранку —

Разжигал чудеса.

Но в миру всё иначе, —

Каждый вход ставит счёт;

Я респект одурачил

И пробил сердцем лёд.

Город выплеснул грохот,

Стала речь грозовой;

Притомилась эпоха…

Кто ещё здесь живой?

По кому не рыдает

Эпикуров мажор?

Ощути как фундамент

Чудотворный простор.

Разомкни боль устами,

Чтоб не гаснуть во лжи,

И умой небесами

Околотки души!

Я в горячке обранил

Озареньем закат;

И глаза фонарями

В переулках горят.

Нервы полярного тракта

Как грохотали вагоны

В нервах полярного тракта!

Вьюги охрипшие стоны,

Трасса промозглого мрака.

Где-то пропали таксисты,

Будто мираж – Майами…

Все мы, как есть – артисты,

Только трясёт не в драме.

Водка и апельсины,

И задубевшие руки;

Запах зимы и бензина

Перегасил все глюки.

Словно вселенским эхом

Плакала эта стужа;

Стал я твоею вехой

С дикой тоской наружу.

Голым нутром, аортой,

Принял твою отраду,

Ветер сплошного Норда,

Ставший моей балладой.

Верил открытым сердцем:

Вышний предел не бросит,

Хоть куролесил дерзко,

Но и не слёг в неврозе…

И возвратился с неба,

Паром дыша в твой облик

С шапкой такой нелепой,

Предвосхищая топлес.

Дух не упрятать в шкуры,

Боль погасили губы…

Стала моей натурой

Родина снежной шубы.

Без граней

Ветер гулял в бесприютной душе,

Где б ни носило;

Ты говорила, что рай в шалаше —

Страшная сила.

Что расцветают в любви и столбы;

Зреем ли в кухне?

И под ударом голодной судьбы

Сердце не рухнет.

Ты говорила, что пир без причин —

Гиблое дело;

Я раздробился на песни в ночи,

Тьма опьянела…

Рань погасила мистерию звёзд

И озарилась…

Хмур только я, как шофёр без колёс, —

Горечь открылась…

Колокол бьёт ли, народ ли молчит —

В нервах – рок века;

Обнажена красота лишь в ночи

Для человека.

Но расскажу, никого не виня,

Силе Небесной,

Как ты собой отогрела меня

В шаге от бездны.

Второе дыханье

Если мы не с