Моим любимым и друзьям.

Ты, который позднее явишь здесь своё лицо! Если твой разум разумеет, ты спросишь, кто мы? Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь! Спроси землю, землю страдания и землю любимую! Кто мы? Мы – земля…

    Послание древних майя, цитированное

    Н. К. Рерихом и И. А. Ефремовым.

Вы не одни. Невидимые часовые приходят на помощь тем, чьё сердце горит во мраке Калиюги. Этот огонь будет возрождаться вновь и вновь, озаряя сердца великих сынов человечества, вспыхивая в поцелуе влюблённых, питая вдохновение поэтов, сияя в глазах матерей, склоняющихся над младенцами.

    Дмитрий Морозов. «Дваждырождённые».

ЗВЁЗДНОЙ ТРОПОЙ

Так от поколения к поколению передаётся жизнь – медленно, как растёт дерево, – а с нею передаётся и сознание. Какое поразительное восхождение! Из расплавленной лавы, из того теста, из которого слеплены звёзды, из чудом зародившейся живой клетки вышли мы – люди – и поднимались всё выше, ступень за ступенью, и вот мы пишем кантаты и измеряем созвездия.

    Антуан де Сент-Экзюпери.

I

Солнце планеты Кеа похоже на земное. Каждое утро оно встаёт из моря густо-малиновым диском, поднимается над горизонтом, приобретая отлив расплавленного золота, и наконец полностью вступает в права дневного светила, чьё предназначение – щедро дарить тепло и свет всему живущему. Кусты фиалкового шиповника раскрывают навстречу дню чашеобразные белые и ярко-оранжевые цветы, а из береговых рощ к кромке воды слетаются для каких-то утренних ритуалов сине-жёлтые большеклювые птицы убо и начинают важно вышагивать длинными ногами по мелководью. Дни в это время года обычно безоблачны, и солнце, подобное жар-птице, медленно плывёт в волнах небесного океана, наполненного светом и прозрачным огнём. Облака набегают к вечеру, чтобы освежить склоны и долины лёгким коротким дождичком и бесследно растаять с приходом темноты. Светило скрывается за грядой Синих холмов, леса в долинах тонут в быстро наступающих сумерках и наполняются голосами ночи, а в темнеющем небе загораются созвездия, многим из которых ещё не придумали имён. Ласковый плеск тёплого моря, фырканье ушастых тюленей, приплывающих с островов, игрища дельфинов в отдалении, шёпот ветерка и крики ночных птиц сливаются в чарующую песню, ритм которой задаётся дыханием прибоя. Это мир юный и одновременно очень древний. Предшественники – чуткие, как предрассветная тишина, и мудрые, как само время, подобно эльфам старых сказок или сидам кельтских мифов, – оставили людям Земли наполненную памятью о себе, но при этом как будто первозданную планету.

Ранним утром из посёлка школы «Звёздная тропа» вышел небольшой отряд. Младший наставник Тимо – высокий бронзовокожий юноша крепкого телосложения – вёл своих подопечных за Синие холмы, к озеру Эол. Подопечные – четверо мальчишек и две девчонки возраста бессмертного Тома Сойера – не отставали, проворно карабкаясь по тропе, уходящей всё выше и дальше. Каждый нёс рюкзачок с лёгкой поклажей, а большой тент с системой крепления на любом рельефе доверили Робу – коренастому киберу-носильщику, замыкавшему шествие.

На гряду поднялись к середине дня. Посёлок остался далеко внизу, с перевала были хорошо видны разноцветные крыши его домиков среди парковых террас, спускавшихся к берегу, а немного в стороне – поле солнечных батарей. Дальше было только море, густо-синее и спокойное. По склону взбирались рощи голубого граба, их пушистые кроны давали хорошую тень, но лес заканчивался ниже метров на двести, и широкий гребень холма оставался открыт. Тем не менее, это не смутило Тимо.

– Привал сделаем здесь, – сказал он, сбрасывая рюкзак, после чего издал характерный мелодичный посвист.

Подбежавший на призыв кибер извлёк из транспортного мешка тент, который быстро и слаженно растянули на телескопических стойках и якорьках. Ребята с весёлым гвалтом расселись на сухой серебристой траве, только большеглазая Анита, немного помедлив, подошла к застывшему в стороне Робу и благодарно погладила его по куполообразной голове. Кибер издал довольное ворчание, а девочка подсела к своим, обняв колени и устремив задумчивый взг