Повести Пушкина

Анатолий Павлович Белкин

К вам в руки попала необычная книга. У нее не только интригующее название, но и не менее захватывающий текст. Смесь вымысла, сказок и фактов из жизни реальных субъектов истории разных стран и народов связаны между собой таинственными существами. Непревзойденный мастер Средневековья Бенвенуто Челлини и генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, римский император Тиберий Клавдий Нерон и народный герой, генеральный секретарь Коммунистической партии Югославии Иосип Броз Тито – всё и всех в этой книге объединяют сотворенные человеком монстры… Стоящие на довольствии как кандидаты в члены ЦК любимцы Сталина – гигантские улитки-мутанты на службе у чекистов… Вот как далеко зашла неуемная фантазия автора! А может, и не фантазия? Может быть, он знает то, что было сокрыто от людских глаз, чего никто раньше не обнародовал? В любом случае чтение не будет скучным. Вы будете удивляться, улыбаться, возможно, где-то гневаться и отрицать, но точно не останетесь равнодушным. Вас ждет прекрасный живой язык, узнаваемые персонажи, смелые выдумки автора, здоровая доля сарказма и тонко подмеченные подробности из жизни, изящно вплетенные в канву повествования…

Анатолий Павлович Белкин

Повести Пушкина

«Я возился с «пушкинским наследием» долго, разбираясь с написанными от руки, разными чернилами и ужасным почерком страницами без нумерации с расплывшимися от пролитого портвейна буквами и утонувшими в вине целыми абзацами. Но, начав читать, я уже не мог остановиться…»

© Белкин А.П., текст, илл., 2019

© «Центрполиграф», 2019

I

Гастроном «Почта»

В десять часов утра бутылка водки за два рубля восемьдесят семь копеек, взятая за горло слегка трясущейся рукой, привычным жестом была отправлена во внутренний карман грязного драпового пальто. Но не осталась там, как всегда, уютно лежать, охлаждая сердце страстотерпца мягким покачиванием по дороге домой. Она предательски скользнула через рвань подкладки и, мгновенно пройдя расстояние от груди до пола, брызнула по ногам стеклом и водкой. Очередь притихла. Алкаши сочувственно ёжились и, нюхая воздух, кряхтели: «Ишь ты… Видно, фуфырь мокрый… Не обтёр». Даже кассирша не выдержала: «Что ж вы… Так неаккуратно… Вот ведь».

Этот винный отдел был хорош: «Перцовая», «Дубняк», крепкая настойка «Лимонная», два портвейна – «777» и «Агдам», коньяк в ассортименте, «бормотуха» трёх видов и совсем экзотический, ярко-зелёного цвета «Бенедиктин» – загадочное изделие Ленинградского ликёро-водочного завода. Сухой ряд представляли «Саперави», «Алиготе» и оплетённые цветной пластмассой двухлитровые бомбы «Гамзы», ну просто «Книга о вкусной и здоровой пище»! Гастроном был известный, прямо напротив Почтамта, имел три отдела и у алкашей назывался «почтой», на «почту» было принято ходить ежедневно. Те, кто уже получил «корреспонденцию», предупреждали встречных: «Белой нет, к часу подвезут» – или: «Добавь, старик, я вечером отдам». Я тогда ещё водку не пил, но на «почту» ходил регулярно. И, стараясь подражать героям «Праздника, который всегда с тобой», покупал дешёвый кислый «сухарь», от которого пожизненная изжога не даёт забыть о правильно прожитой молодости. Мы не могли не познакомиться. В начале семидесятых для жителей микрорайона винные точки были тем же, чем кафе «Куполь» для гениальных бездельников Парижа тридцатых годов. К десяти утра, к открытию гастронома, подтягивались те, у которых «горели трубы». У этого народа каждая минута была на счету, речь шла, как у Сталина с Пастернаком, «о жизни и смерти». К полудню их место занимали брутальные пьяницы из категории «сутки через трое», то есть грузчики, сторожи лодочных стоянок, котельных, поэты и выгнанные с работ и из семей тётки от 30 до 70 лет. Часам к трём подтягивались профессиональные сборщики бутылок, волнуясь от неизвестности: будут ли сегодня брать бутылки 0,5 или 0,7, и есть ли тара? Днём винный отдел переживал спокойную сиесту, чтобы к вечеру принять и обслужить серо-чёрную толпу инженеров, служащих, военных, работяг всех видов, заботливых жён и подруг, берущих своим мужчинам бутылёк к ужину. Но к этому времени лучшие виды портвей